…В тoт рaз Дaшa с Aлeксaндрoм зaявились с гулянки в пoлнoчь. Oни были изряднo нaвeсeлe, вoзбуждeны и прoизвoдили стoлькo шумa, чтo рaзбудили Oльгу Рoмaнoвну, в кoи-тo вeки уснувшую бeз изнуритeльнoгo ёрзaнья нa трeнaжёрe.
Мoлoдёжь пeрeмeстилaсь с xoллa в библиoтeку, нo тишe стaлo нeнaмнoгo. Дaбы вoсстaнoвить пoкoй, пoтeрявшaя тeрпeниe жeнщинa рeшитeльным шaгoм oтпрaвилaсь нaвoдить пoрядoк.
Неужели кoнeчнo, двeрь былa приoткрытa! Oстaлaсь щeль с лaдoнь ширинoй. В xoллe тeмнo, a в библиoтeкe гoрит свeт, нe нужнo бoяться, чтo зaстукaют.
Eсли eсть вoзмoжнoсть, кaкaя тёщa нe пoинтeрeсуeтся, в нежели eщё прoвинился зять?
Зa дверью Фредди Меркьюри зычно и проникновенно убеждал, что шоу должно продолжаться. Заглянув в щелина, «чопорная англичанка» Ольга Романовна с этого шоу обалдела.
По случаю дня пограничника в библиотеке проходил защита. Александр в фуражке с зелёным верхом, при галстуке и белом парадном ремне в голое тело командовал Дашей, наряженной в такую а фуражку, бюстгальтер и пояс с чулками зелёного цвета. Туфли сверху высоченной шпильке она надела красные. Для контраста.
«Соображение, конечно, Дашкина. У этого простака не хватило бы фантазии! — похвалила дочерь Ольга Романовна, наблюдая, как она марширует и задирает коньки выше головы, демонстрируя гладко выбритые прелести. — И сие на каблуках! Что значит художественная гимнастика с пяти парение…»
Александр тоже оценил мастерство Даши. Сие было заметно по стоящему навытяжку члену. Растительный) (покров вокруг органа отсутствовала напрочь, что визуально увеличивало его размер.
Ни с того ни с этого Ольга Романовна разозлилась: «Бесстыжий кобель, иди к черту как пялится на Дашкину письку, разве какими судьбами слюни не пускает!» — и вдруг осознала, что-нибудь банальным образом ревнует. Ревнует зятя к родной дочери!
Ей из чего можно заключить не по себе. «Оля, Оля… Фу! До чего ты докатилась со своей дурацкой разборчивостью. Почесали спать!» Но оторваться от праздничного гала-шоу оказалось выше её сил.
В очередной раз подойдя к мужу, Дашка с лёгкостью встала в перпендикулярный шпагат. Александр опустился на колено и, сняв фуражку, припал губами к набухшим розовым лепесткам. Десница Ольги Романовны помимо воли заехала под резинку пижамных штанов. Грабки другой руки уже давно крутили затвердевший сосочек…
Да… Крут характер одиночества! Пригоршня лишь несколько раз скользнула по чувствительному носику клитора, и подросток, чтобы не упасть от внезапного приступа блаженства, схватилась ради ручку!
— Ну ма-а-ам! — простонала Даша, увидев, точь в точь распахивается дверь, — ты… ты ась??!
Ольга Романовна с позором ретировалась. Провал был величественный! Хорошо ещё, любимый зять увлёкся вылизыванием Дашиной письки! Оказание тёщи народу он видеть не мог после-любому. Оставалось надеяться, что и не слышал… А видишь злоязыкая доченька завтра не преминет поинтересоваться, аюшки? в таком экстравагантном виде делала мама у двери? Держи сей раз — в отличие от памятного эксцесса в ванной — её координаты была лишена морального превосходства. Пижама расстёгнута, соски наружу, рука в промокших насквозь штанах, лицо изуродовано судорогой заставшего врасплох оргазма! Великолепный пример пользу кого подражания!
Ольга Романовна села на постель. Ни одной сухой нитки нет шёлк неприятно холодил промежность. Пришлось снять порты, остро пахнущие недавним возбуждением. Хотела надеть сухие, да за ними надо было тащиться через всю комнату. Возлюбленная обречённо махнула рукой, извела несколько салфеток, приводя себя в распределение, и в одной пижамной рубахе нырнула под одеяло.
Неясный не шёл. Снова и снова перед внутренним взором вставала случай оглушительного фиаско. За окном уже брезжил зорька… Пришлось встать и принять успокоительное. Хорошая оттенок выдержанного виски без всякого льда — невыгодный на кухню же за ним идти! — помогла расслабать. На грани бодрствования и сна Ольга Романовна ощутила приятное побуждение. Александр стоял на коленях между её раздвинутыми ногами и ласкал языком приотворенный, сочащийся нектаром бутон! Тая от наслаждения, возлюбленная двинула рукой, чтобы прижать его голову посильней. И проснулась….
После этого очередного сеанса морального самоистязания она плеснула до этого часа успокоительного. И опять в полусне явился Александр. Заговорщически подмигнув, продолжил начатые ласки. «Сашенька, шагом марш ко мне!» — позвала Ольга Романовна в непреодолимом желании почуять в себе живой член, протянула к зятю руки и…
Заранее в конце мая светает. Почти четыре часа утра, в квартире и вслед окнами — тишина. Изнурённая моральными терзаниями и эротическими видениями жена поднялась с постели. Ужас! Под попой мокро, получи и распишись душе скверно… Она направилась на кухню, так чтобы покурить.
Сашка открыл глаза. Светло, возьми часах почти четыре. Долбит сушняк, ломит яйца, и колом достаточно член. Отмечая профессиональный праздник, старший сержант запаса Гордеев принял в грудь лишнего. Он затрахал Дашку, заставив её расслабеть от череды неистовых оргазмов, а сам так и приставки не- кончил. Закономерный сухостой после перебора. Бывает… Донёс поскуливающую жену перед постели, упал рядом и заснул, не успев ко
снуться головой подушки.
«В холодильнике лопать боржом, — вспомнил он. — Сгоняю за-быстрому!» И как был нагишом, отправился получи и распишись кухню.
Открыл дверь и остолбенел, узрев у распахнутого окна стройные коньки и подтянутую, просто шикарную голую попу! Между аппетитными складками трогательно топорщились лепестки малых губ. Дорогая машинка курила, опёршись грудью о подоконник. Справа от неё стояли шаркало и ополовиненная бутылка виски, лежала пачка сигарет.
— Люся Романовна… Вы кýрите?! — «нашёлся» Сашка. Ни чер глупее спросить было нельзя.
Ольга Романовна вздрогнула. Сделав пару затяжек, щелчком отправила хапец в полёт и обернулась, явив зятю упругие груди лещадь распахнутой пижамой, плоский рельефный живот и наголо обритый лобок. Для кого она старалась, изводя растительный) (покров в интимной области? С момента развода ни один эфеб не пришёлся ей по нраву и, разумеется, далеко не был допущен к телу.
Желание и виски взяли высший над моралью и принципиальностью. Вид устремлённого в зенит члена Алекся нанёс последний сокрушительный удар этой унылой паре.
— Закуришь туточки с вами! — хихикнула Ольга Романовна и спросила: — Выпьешь со мной, Сашенька?
Неслыханное по-прежнему обращение Сашку огорошило. Он кивнул и шагнул к тёще.
— Изо моего будешь? — протянула она стакан с вискарь. — Заодно мысли мои узнаешь.
Что немного погодя узнавать? Её мысли прочитал бы любой, у кого унич глаза. Внутреннюю поверхность бёдер Ольги Романовны покрывала блестящая мокрота.
Чокнувшись с зятем бутылкой, она приложилась к горлышку, сделала хлебок и с одобрением смотрела, как Сашка втягивал в себя содержание стакана.
— Ольга Романовна… Вы…
— А я? — поинтересовалась тёща с долей стервозности.
— Ваша сестра охренеть как выглядите! Как Дашкина сестра! Младшая! — выдал Сашка угловатый, но искренний комплимент.
— Неужели? Тогда… — Оляня Романовна набрала в грудь воздуха. — Тогда сделай ми то, что делал вечером Даше!
Глаза у Александрина стали по шесть копеек.
— Куни натворить?.. — прохрипел он.
Вместо ответа тещенька села на стол и развела ноги.
Сашке открылся неслабый вид. Розовая блестящая внутренность раковинки, обрамлённая паче тёмными labia minora, лепестки которых набухли и распрямились. Спирт провёл кончиком языка между ними, почувствовал фиолетовый орехово-сливочный вкус. И поцеловал, втянув губами, полный клитор. Ольга Романовна вздрогнула, руки зафиксировали Сашкину голову и безвыгодный отпускали до тех пор, пока оргазм безграмотный заставил женщину разрыдаться в голос. Ольга Романовна растеклась по части столу. Она всхлипывала и еле слышно что-ведь бормотала.
От вида, вкуса и аромата дорогой тёщи детородный орган налился сверх всякой меры. Даже отогнуть его с живота было больно. Сухостой, с которым и без того следовало а-то делать, придал Сашке решительности пойти в дальнейшем, чем просила тёща.
Он поднял стройные женские циркули вверх и положил на левое плечо. Ольга Романовна посмотрела в зятя шалым отсутствующим взглядом. От мощного толчка мальчик вошёл в тесное ущелье до упора, с силой проехал головкой после верхней стенке влагалища. Тёщу будто током ударило! В глазах, таких а серых, как у дочери, вспыхнул интерес. Она боевито задвигала тазом, стараясь каждым движением попадать бери головку вдруг обнаруженной чувствительной точкой. Видно было, что такое? эти ощущения для неё в новинку. Александр помогал женской попе руками, двигая её в соответствии со своими ощущениями: ранее, ниже, по кругу, вправо и влево.
Изголодавшаяся в области сексу Ольга Романовна была на седьмом небе. По части Сашкиным бёдрам текли потоки женского нектара. Щучьему велению) тёща замерла на миг с испуганным лицом, попыталась отдалиться, упершись обеими руками в живот зятя. Но возлюбленный, невзирая на протест, продолжил размашисто вгонять в жаркие глубины мужское достоинство. Накатывало ощущение близкого спуска. И тут из влагалища ударила поток! Ольга Романовна забилась, рельефные мышцы живота сокращались лещадь бархатной кожей. Тёща хрипло стонала с блаженным фасом и слезами на глазах. Поймав благодарный взгляд, кончил и Сашка. Спирт долго изливал в тёщу то, что не посчастливилось подарить любимой Дашеньке.
В этот волшебный миг сладкой парочке невыгодный было дела до остального мира!
— Са-а-аш, принеси водички! — мяукнула Даша, приставки не- открывая глаз. — Ну Са-а-аш!
Ответа мало-: неграмотный последовало, и она пошарила рукой. Саши на месте отнюдь не было.
«Наверное, пописать ушёл… Ой, и я безотложно описаюсь!» — Даша вскочила и пулей метнулась к туалету. В туалете оказалось отнюдь не занято.
Дверь в кухню была открыта, и Даше послышались мамины всхлипывания. «Господи, почему она плачет? С Сашкой поругалась?» — женщина ускорила шаг.
Она успела к финалу. Зажав ладошкой ебальник, чтобы не заорать от возмущения, досмотрела взаимный оргазм, который венчал разнузданное совокупление родной мамы с родным мужем.
— Да ну? вы и бляди! — вынесла Даша вердикт. А опосля заявила: — Никогда, вы слышите оба? В жизни) я вам этого блядства не прощу!..
