2 чaсть
Нeвдaлeкe oт избы нa спилeннoм пeнькe сидeл Пeтькa. Нa вышeдшиx нa крыльцo жeнщин, oн смoтрeл рaвнoдушным взглядoм, нe прoявляя oсoбoгo любoпытствa к дeвушкaм. Прoxoдя мимo нeгo, Пeлaгeя Кузьминичнa oкликнулa сынa:
– Чeгo лoмился в двeрь, тeбe гдe пoлoжeнo быть сeйчaс? Oтeц увидит, зaдaст шaлoпaю.
– Сoлярку нa бурoвую oтвёз, тoлькo вeрнулся, в стoлoвoй тeбя нeт, в oбщaгe тoжe…
– И нa чтo я тeбe сдaлaсь срeдь бeлa дня? – С издёвкoй пoинтeрeсoвaлaсь Кузьминичнa, глядючи нa Пeтьку.
– Сoскучился, – нaшёлся сын, – сo вчeрa нe видeл.
– Мнoгo вaс туточки скучaющиx трётся, знaю пo кoму сoскучился. Жиличкaми интeрeсуeшься, пoди. Смoтри мнe, дeвчoнoк нe oбижaть. Пoгoвoрить нaдo бы, нa пища придёшь, пoтoлкуeм. Дeвoньки, зaйдём нa склaд, oдёжку пoдбeрём, oбувку пoмeняeм, (в в туфляx пo дoждю мнoгo нe нaбeгaeшься. Вaтники выдaм, нaтeльнoe бeльишкo вoзьмётe, тeплee в нeпoгoду пo сырoсти и нa трaвкe кoли пoлoжaт нe кoлкo будeт. Неужели этo тaк, нa всякий случaй… Губёшки oсoбo нe крaсьтe, пoмaды нe xвaтит нa кaждый дeнь. В стoлoвкe душ в целях нaс с гoрячeй вoдoй приспoсoблeн для личнoй гигиeны.
Пoрывшись в кaрмaнe, Пeлaгeя Кузьминичнa вынулa связку ключeй и нaпрaвилaсь к сaрaйчику, рядoм сo стoлoвoй. Oтoмкнув веский, висячий зaмoк, oнa приглaсилa дeвушeк зaйти и пoспeшилa зa ними зaдвинуть щeкoлду зaсoвa.
– Зa сим нaрoдoм глaз дa глaз нужeн, axнуть нe успeeшь, кaк нa узлax рaзлoжaт, нo кoгдa сaмoй приспичит, тo щeкoлду мoжнo невыгодный закрывать, кто-то непременно заглянет, а там твоя милость себе уж не хозяйка. Включив под потолком лампочку, симпатия прикинула рост девчонок и вытянула пару узлов с непромокаемой робой, ватниками. С упаковок нательного белья вытащила кальсоны, приложив к поясу подопечных, рубахи с разрезами возьми груди с наволочными белыми пуговицами. Подобрав кирзовые кирза с верёвками через ушки на голенище, резиновые, глубокие мокроступы, Пелагея выглянув за дверь окликнула Петьку, стоящего у столовки и передав изготовленный скарб ему в руки, наказала тащить домой. Взвалив гнетущий узел на спину, парень недовольным видом зашагал в области тропинке к дому. Но настроение его значительно улучшилось, как-нибуд под своей кроватью он обнаружил чемодан Насти.
– Смельчак, Танюха, что значит любимая сестра, посодействовала братцу, – в приподнятом настроении Петька поспешил в столовку. Тем побольше, мать хотела о чём-то переговорить с ним, по силам, это связано с Настей. В столовой уже собирался трудящиеся и девчонки едва успевали подавать в раздаточное окно кухни тарелки с едой. Жадные философия присутствующих скользили по ладным фигурам подруг, бросая нескромные принципы в разрез белых халатов молодых поварих. Петька заглянул получи и распишись кухню и получив утвердительный кивок от матери, вышел изо столовой.
– Отнёс вещи, сынок? – севши на скамейку, Пелагея Кузьминична, потрепала сына сообразно плечу. Танюха тебе Настю дала, доволен, бесенок? По глазам вижу, что угодила сестра. А твоя милость знаешь, что Настя ещё девочка, хотя и старее тебя. Давай я тебе расскажу, как это выработать.
– Может, лучше покажешь? Со снисходительной улыбкой предложил Петька.
– Петя, однако ты не кобель, как они, – кивнув получай выходящих из столовой мужиков, одёрнула Пелагея своего сына, – твоя милость хороший парень и она не должна с первого раза помилосердствовать, что досталась тебе.
– Не сердись мам, глупая каламбу, я слушаю тебя.
* * *
Солнце уже село за верхушки разлапистых бальзам, пробиваясь сквозь них снопом гаснущих стрел. В низине мало-помалу разрасталась перина густого тумана, скрывая одинокие кусты боярышника, молодь молодого ельника.
По наказу Татьяны брат сидел получи кухне, в ожидании конца рабочего дня у девчонок. Вымытая салатник, горой высилась на столе, Полина и Настя ловко вытирали тарелки полотенцами и укладывали стопками на войско кухонного шкафа. Пелагея Кузьминична с Татьяной, орудуя ножами, чистили картошку для завтрак. Петька носил на кухню вёдра с водным путем, из ёмкости во дворе столовки. Поглядывая возьми Настю, он изредка встречал напряжённый взгляд, настрого сдвинутых бровей с пятнами краски смущения на лице девчонки. Зато зеницы Полины источали кокетство и вызов будущему партнёру. Парни лишь удивлёно взглядывал на Полину, с усмешкой пожимая плечами, и переводил кадрилки на ладную фигурку Насти, в рубашке с закатанными ранее локтя рукавами. Тёмная юбка тесно обхватывала крепкие чресла девушки, трикотажные чулки на ногах подчёркивали их ладность постоянно останавливая на себе взгляд парнишки. Ощущая докучливый глаз Петьки, Настя одёргивала на себе тесную юбку, зарекаясь в тянущийся раз не надевать подобные вещи, привлекающие к себя похотливые взгляды мужиков, в особенности этого мальчишки с осанистой фигурой взрослеющего мужской элемент.
– Всё. Будет вам на первый ультимо, до дому пора, – скомандовала Пелагея Кузьминична, будущие времена не добудишься вас. С мужиками пригреетесь, царствие небесное проспите.
– Петя, держи девчонок и отправляйтесь домой, отец там заждался, считай. Утром зайду, подниму на работу. Тань да мы с тобой вместе или потом подойдёшь?
Татьяна укоризненно взглянула получи и распишись мать, поднимаясь с табуретки, распрямляя занемевшую спину.
– Вповалку. Слушай, мам, тебе бы отдохнуть и так не принимая во внимание меня неделю не спала с ними, да и родоначальник будет браниться.
– Что мне девчонок пугать теперь, они и так вон сами не приманка, а тут я ещё буду за них переживать.
– А когда у них не сладится, пособишь, ежели что, (само собой) разумеется и приглядишь за мужиками, чтобы не лютовали.
– Что-что им лютовать? Один уж своё отлютовал, другого я упреждала, кончено будет хорошо, да сынок?
Петька неопределённо пожал плечами, надевая куртку. Девчонки, переглянувшись в обществе собой, дружно принялись уговаривать Пелагею не брызгать их, обещая, не беспокоить её зазря.
– В чем дело? же мне вас провожать под каждого жениха прикажете.? – забористо произнесла женщина. – Танька без моего надзора обошлась. Договорились, позже приду, на засов не закрывайте портун. Тань, мужики выпивку припасли?
– Сама привезла, откуда родом им взять своё пойло, – отозвалась дочища.
Закрыв столовую на замок, женщины отправились числом заросшей тропинке к общаге. Луна вышла на небосвод и расточительно дарила свет посёлку буровиков, окружённому сплошным массивом сооружение, отбрасывающего тени от деревьев, построек и техники. Петька галантно разбил девичью пару, встав в ряду ними и повёл их по тропинке к дому Митрохина. У самого крыльца некто остановился и привлекая к себе Полину впился ей в рот, удерживая ту некоторое время и оглаживая прямую спину девушки.
– Твоя милость чего? – Возмущёно воскликнула Поля, – заблудился в двух бац что ли?
– Для знакомства, Поленька, – пояснил мальчишка, чмокнув девушку в щёку.
– Насть, безлюдный (=малолюдный) боись, – резюмировала Полина, – целуется хорошенько, остальное сама оценишь, вообще-то дурак оборванный. Не мне достался, я бы ему «познакомилась»… – и пихнув парня к крыльцу сказала, – ступай, нам нужно числом делу тут отойти.
– Нет уж, я дождусь, а так волки за задницы в лес утащат, а в коридоре ведерочко стоит, чтобы по кустам не шарахаться промеж ночи.
Девушки скрылись за ближайшие деревья, а Петька остался дожидать, привалившись к перилам крыльца.
Толкнув плечом тяжёлую дверка в избу, парень пропустил девчат и в свете луны указал бери ведро у стены. Открыв дверь в комнату он подтолкнул гостей хуй собой и девчонки робея вошли. В тусклом свете потолочной лампочки, они увидели Павла Николаевича, сидящего после столом у небольшого оконца.
– Пришли, касатки, и так дело, я уж заждался, Присаживайтесь к столу, отметим ваш прибытие и новоселье.
– Мы у Вас будем жить? – обрадовано оживились девушки.
– Кабы поладим… – он выставил стаканы и открыв бутылку водки, плеснул в отдельный понемногу.
Стульев в комнате было всего три и Петька по мнению хозяйски усадил себе на колени упирающуюся Настю, удерживая её ради талию. Нарезанный кусок жареной лосятины, разложили нате хлеб и сдвинув стаканы выпили. Петька зажмурившись занюхал водку тонкой шейкой, сидящей у него получи коленях Насти.
– Эко ты себе закуску приберёг, сынок, – хохотнул Митрохин, – распределиться с батькой не хочешь?
– А не прогадаешь? – Оживленно ответил Петька, прижимая к себе девушку, получив в противоречие лёгкое пожатие Настиной руки.
– Полюшка, маловыгодный обижайся, милая, шучу я, – извинился Митрохин, – ото жадности стариковской, глаза на вашу красоту разбежались. Давайте-ка до сих пор по одной, а то ваша начальница реквизирует на ране излишки.
Компания просидела ещё с полчаса, изрядно опустошив бутылку, оставив сообразно двадцать капель для поправки здоровья на утро. Чугунок Насти склонилась к Петькиной, рука покойно лежала в его плече, перебирая пальчиками высокий ворот свитера парнишки. Полюша встала из-за стола и подойдя к кровати хозяина сбила подушки, припасённые Пелагеей Кузьминичной в (видах девушек. Павел Николаевич велел сыну раздвинуть шторы в лоне кроватями, для соответствующего интима и покоя женщин. Временно девчата обживали свои опочивальни, мужики вышли сверху крыльцо покурить.
– Ты на счёт новоселья пошутил? – поинтересовался Петька у отца.
– Кушать вариант расширить жилплощадь, думаешь, я не понимаю, как будто девкам не место с этими варнаками в бараке. Изотрут в сменку, а мне их в город возвращать живыми и здоровыми. Звонили изо Управления, наказали отнестись с подобающим вниманием к практикантам, особливо к девчатам. Вдобавок для пополнения партии грозились через пару дней отправить за 101-й километр специалистов по анализу проб на месте, двух лаборанток с начальницей. С завтрашнего дня в срочном порядке приступаем к обустройству женского общежития. А пока девчушки у нас побудут в (видах сохранности и целостности. Их пока не посвящай в изменившиеся ситуация.
Полина ушла к себе за занавеску, достала изо чемодана ночнушку и раздевшись надела её, юркнув почти одеяло со свежей простынёй и наволочкой, пахнущие складскими вязанками нового белья. После занавесками слышались шорохи и короткие всхлипывания подруги.
– Настюша, по какой причине там у тебя? – Окликнула Поля подругу, – дьявол тебе совсем не нравится?
– Скорее навыворот, – всхлипнув, отозвалась Настя.
– Если малограмотный с ним, то будет кто-то другой, а Петя благонравный парень. И с графиком у тебя, вроде, порядок. Не дури, Настюха, и невыгодный бойся, там боли никакой. В сенях хлопнула проем и Настя сжалась под наброшенным одеялом. Петька прошёл ради занавеску и задёрнув её за собой сел возьми стул, не спеша стал раздеваться.
– Петя, – шепотком позвала его девушка. – давай, миленький, ляжем валетом…
– Я валетом приставки не- сумею, ты потом мне покажешь? – улыбнувшись в темноте признался мальчишка.
– Кого и след простыл, мы ничего делать не будем, просто идти спать ляжем валетом.
– Я не мыл сегодня бежим, а во сне в зубы могу ткнуть. Так что-то, давай обычным способом, без извращений.
Настя трудно вздохнула, всхлипнула и подтянув одеяло к подбородку замерла, с намерением драться до последнего. Петька скинул трусы и попытался залезть перед одеяло к своей гостье.
– Ты чего, в рубашке будешь сим заниматься? – опять удивился парень.
– Я с тобой приставки не- могу, ты совсем мальчишка, мне стыдно, автор даже не знакомы. Ты с Полинкой хоть таким образом познакомился… – зашептала Настя удерживая в руках с последних сил край одеяла.
– Отпусти глупая, зашептал Петька отнимая конверт из рук девушки.
– Не отпущу, отстань!…
– Петька! – Донёсся с противоположного угла комнаты отцовский бас, – вспомоществование требуется?
Настя в испуге ослабила хватку и одеяло выскользнуло у неё с рук.
– Да уже не надо, своевольно управился, – доложил ситуацию Петька, врываясь умереть и не встать владение Насти.
Пробежав рукой по талии девушки, мальчишка далеко не обнаружил под рубашкой и намёка на трусы. Обхватив голову Насти руками, Петя прижался горячими губами к губам девушки. Проводимость Насти стихло и руки её расслаблено опустились для плечи парня. Петька расстегнул на груди девушки ворот рубашки и раздвинув проход в ткани вложил руку, сжав упругий холм девичей прыщики. Задохнувшись от волнения, Настя заметалась под парнем, пытаясь оттяпать от себя руку мальчишки, сжимаю
щего затвердевающий сосок на груди своей партнёрши. Но попытки отвлечь от себя настойчивого любовника не привели к желаемому результату и страстные целовки в шею спустились к соскам высвобожденной груди Насти, заставив задрожать напряженное пикнид девушки. Сникнув под умелыми руками паренька, Настя приставки не- стала упорствовать, даже, когда подол ночнушки поднялся лещадь грудь девушки и ладонь парня легла на шелковистый, безволосый лобок партнёрши, лишь колени до боли сжатые, подрагивали подо пальцами Петьки, скользящими по прорези девичей вагины. Так не сумев противостоять проникновению в себя настырных пальцев молодого любовника, Настя ослабила домашние усилия и рука Петьки проникла в вагину девушки. Беззвучный стон разнёсся в тишине избы.
* * *
Павел Николаевич вослед за сыном прошел к своей койке, где его ждала Пана
– Не разбудил, Поленька? Митрохин разделся и пересев получи кровать к Полине провёл рукой по бедру девушки.
– Ни духу я не сплю. Павел Николаевич, давайте сделаем сие поскорей… Завтра рано вставать, сегодня был горький день и мы так устали.
Тут до них донёсся спертый возглас Насти и требовательный шепот Петьки. Полина взволновано насторожилась, неспокойно взглянув на Митрохина. Павел Николаевич, с лукавой улыбкой зычно спросил:
– Петька! Помощь требуется?
И получив нехороший ответ, вернулся вновь к Полине. Стянув одеяло с её плеч, возлюбленный увидел обнажённое тело молоденькой женщины, готовой приобрести его в свои объятия. Митрохин поцеловал тёмные грудь Полины, пропустил широкую ладонь в промежность девушки, тепло сжав раскрывшиеся наружные губы и без излишних церемоний, привычным натиском возбуждённого члена, овладел женщиной в вновь сухое влагалище, грубо, зажав рукой жалкий выклик из распахнутого рта испуганной Полины. Дальнейшие, резкие проникновения Митрохина, сопровождаемые страстными вскриками Полины, лещадь размеренный град ударов в узкое влагалище, привели к томительному оргазму молокосос практикантки в объятиях начальника партии. Вскоре из Петькиного угла донёсся (громо)гласный вскрик Насти, свидетельствующий, что Петька всё а достиг своей цели. Размеренный скрип пружин мальчишеской койки до этого часа долго разносился по комнате с короткими перерывами бери отдых молодых любовников. Прерывистые вздохи Насти говорили об очередном наплывающем оргазме, завершаемые глухим стоном молоденький женщины, после чего раздавался молящий шепот, уткнутый к малолетнему любовнику, с просьбой оставить её в покое. Затянувшаяся пиршество была прервана приходом хозяйки дома, с требованием унять бесчинства, оставить девчонок и дать им отдохнуть накануне завтра.
– Лишенцы, я под тремя мужиками успела проведать, а вы всё по одной мытарите столько времени, кобели неугомонные. Петька, твоя милость вовсе замучил Настюшку, она завтра ходить малограмотный сможет. И ты, старый прохиндей, дорвался до молодухи, два вам меня с Танькой.
Грузно сев на свою койку, Полюша Кузьминична призвала к себе супруга и завершила его затянувшиеся попытка, посредством минета, после чего Павел Николаевич был отправлен до дому на свою койку.
– Настёна, ты возьмите хоть успела с этим злодеем помиловаться?
– И не раз как-то, Пелагея Кузьминична, – ответила Настя, тяжело дыша в плечо Петьки, раскачивающего молоденькую любовницу.
– Петька, отпусти девку, кончено для первого раза. Девчонки, ложитесь на Танькину мебель, не то они вас до утра будут тянуть.
– Сынок, ступай ко мне, одним пре, одним меньше… – вздохнула мать, наказав подругам (за нуждой), подмыться на ведро в коридоре и всем замолкнуть после утра, – ну, сынок, хороша девка?
– Опять-таки, как хороша! – вколачивая, измазанный кровью ванька-встанька в промежность матери, заверил довольный Петька.
* * *
Ещё никак не взошло солнце, когда Настя и Полина спешили следом за своей заведующей по тропинке к столовой.
– Как бы они вас, девоньки, вчера помучили! – соболезнующе обратилась к девушкам Пелагея, – думала, что приду, ложиться спать будете, знала бы, раньше вернулась. Настя, ни дать ни взять оно в первый-то раз с Петей?
– В ажуре, вроде, но всё одно не ловко в салазки ему смотреть, – отозвалась девушка, глядя себя под ноги.
– Оно понятно, что безлюдный (=малолюдный) ловко, понравилось тебе с ним или с кем другим вернее бы? Так нынче, ночью с Полинкой поменяетесь мужиками, кончай, что сравнивать…
Полина удовлетворённо хмыкнула, но безответно произнесла:
– Как скажите, тётя Паша.
Настя промолчала, нескрываемо не ожидая столь скоропалительного заключения своей хозяйки, однако настроение у неё испортилось. Сказать, что ей далеко не понравилось, Настя не могла. Если не схватывать в расчёт, что её первый в жизни секс случился, тик-в-тик, с пацаном и свою девственность она отдала случайному пареньку, ведь его физические данные, вполне, соответствовали, пусть молодому, однако полноценному любовнику, заставившему свою партнёршу получить неизвестное ей ранее наслаждение и желание близости с ним. А вспоминая о фолиант, чем парень входил в неё, заполняя всю занорыш, без того узкого влагалища, до сих пор возбуждало в Насте томительное зуд повторить их ночное свидание. Ложиться в постель с Митрохиным казалось ей в лоск невозможным делом и слышать через занавески страстный пошепт своей соперницы в объятиях её первого мужчины, было на свет не глядел бы для Насти.
День начался с раздачи завтрака, мытья посуды, готовки обеда. Вертать в воспоминания прошедшей ночи не было времени и Настя старалась невыгодный мучить себя рассуждениями о предстоящем вечере. Возможно, Палаша Кузьминична, не оставит её на этот в одно прекрасное время и вовремя вызволит из неприятной процедуры общения с пожилым хозяином, только оставаться с ним до утра, под одним одеялом, позарез было бы не желательно для Насти.
– Настёна, сбегай в кладовую вслед ведром картошки, пару свеколок прихвати, – распорядилась Кузьминична, передавая Насте дребедень ведро и ключ от кладовки с овощами, – рубильник справа от двери.
Выйдя из столовки, Настя пошла к пристройке, никак не обратив внимания на маячившую вдали фигуру своего ночного партнёра. Стараясь находиться незамеченным, Петька, оглядываясь по сторонам, скользнул в приоткрытую проем кладовой. Закрыв за собой на задвижку портун, неслышно приблизился к Насте и обнял свою любовницу. Д`евица вскрикнув, дёрнулась всем телом в руках коварного любовника, только обернувшись, узнала парня и с наигранным возмущением, понижая сопрано, прошептала:
– Вот ведь, паршивец малолетний, сделал всё-таки меня. Вчера, что ли безлюдный (=малолюдный) хватило бессовестному. Тебе сегодня с Полинкой спать, а твоя милость опять ко мне пристраиваешься, паскудник! Я от твоих вчерашних безобразий пока не отошла, все внутренности отбил, негодник, а ми папеньку твоего сегодня ублажать.
– Ничего, зато прочнее любить меня будешь, – пригибая голову девушки к открытой ширинке получи и распишись своих штанах.
– Ты чего придумал, я такими вещами никак не занимаюсь, отвали, гадёныш! – отпрянула Настя ото мальчишки.
– Со мной не будешь, а с батькой придётся, может, я тебя порекомендовать хочу, как это делать…
– В рот всякую погань тащить?
– Чего это сразу дрянь! Автор вам лижем, и вам нравится.
– Мне ни одна душа не лижет.
Петька подхватил подол у Насти, сдёрнул с неё пятьдесят лет советскому футболу и опрокинул девушку на пол. Раздвинув ноги своей партнёрши, возлюбленный прижался лицом к её промежности. Подавив сопротивление нежный пол, Петька принялся вылизывать стенки вагины, маленькой горошины клитора. Попытки Насти отвлечь от себя лицо упрямого извращенца не дали желаемого результата. Настя в изнеможении забила кулачками точно по плечам мальчишки. Не выдержав томительного возбуждения возлюбленная мучительно застонала, пробормотав бессвязное «ещё, уже». Обмякшее тело Насти забилось в руках мальчишки и затихло.
Рано или поздно Настя вернулась на кухню с ведром картошки, Кузьминична темно взглянула на помощницу, только лишь оставшись с ней с глазу на глаз обронила:
– С кем ты там блудила, Настёна? Зеницы, смотрю масляные и довольные, никак, Питюнька позабавил? Оно прямо, дело молодое да бесстыжее. Оботрись, дурёха, Полинке ведать этого не нужно, чем вы там следующий день занимаетесь, не понравится ей ваша расположение.
– Я его не звала, сам пришёл, – попыталась оправдаться Настя.
– Да что ты я так и поняла, «сучка не захочет, у кобеля без- вскочит».
– Да, тётя Паша! Зачем мне врать-то? Меня Ваш балбес заставил ему.. . хлебать.
– Чего же не проглотила, всю пошел вон отсюда обтрухал.
– Это ещё и глотать!?
– Давай не выплёвывать же такое добро. Толковые бабы взамен крема в рожу втирают – говорят, полезно к здоровья, особенно от молодых. Я у Пети всегда глотаю.
– А у других в общаге?
– Тама особо не спрашивают. За ночь, как пироженку кремом в три слоя зальют.
– Видали! Как это можно глотать? – с отвращением поморщилась Настя.
– В качестве кого не сладкий кисель, тебе лучше привыкнуть к этому, –
* * *
С утра Павлуха Николаевич Митрохин направил четырёх человек на реконструкция зимовья лесничего под жильё, для прибывающих в партию женщин – лаборанток. Курень вполне позволяла разместить не менее пяти коек, эксплуатационный стол с лабораторным оборудованием, при этом, пришлось выкинуть на склад нехитрую самодельную мебель с бесполезной кухонной утварью, ветхие половики, шкуры, побитые разрозненно и традиционные лосиные рога.
Пелагея Кузьминична принимала получи складе, принесённый из сторожки хлам, распределяя его возьми свободные места на стеллаже. Два мужика укладывали узлы, покуда)) хватало места на полках, а потом, просто сваливали однако на пол, куда и завалили саму хозяйку склада.
– (само собой) разумеется, что вы за кобели такие, только за день до с вами хлестались, а ты, Миха, с Танькой был, возможно ли плохо дала, что на тётку потянуло.
– А то как же ладно тебе, тётя Паша, – стягивая леггинсы с бабы, примирительно пропел Миха, – с тобой также классно, Серый, дверь закрой, набегутся не выгонишь.
– Не более быстро мужики, хватятся меня, искать станут, – заголяясь, деловым тоном командовала Морская Кузьминична, выпуская тяжёлую грудь из сатиновой кофты.
– Тётя Паша, ради кого хоромы готовим? – располагаясь в раздвинутых ногах прекрасный пол, поинтересовался Миха, всовывая в раздвинутую щель вагины нашенский член.
– Для кого надо, ты маловыгодный задерживай своего дружка. Будешь время тянуть, погоню обеих отсюда.
В дверь постучались и они мгновенно притихли.
– Мам, твоя милость здесь? – донёсся из-за двери писк Татьяны.
Сергей отомкнул дверь и втащил за руку в неприбранность женщину, подхватывая её под мягкие ягодицы и опрокидывая получи вязанки белья.
– Пелагея Кузьминична, чего молчала-так? – недовольно вспылила дочь, пытаясь освободиться с рук Сергея.
– Как бы я тебе ответила, коли Миха мне рот зажал? Давай с ними развяжемся побыстрее, коли принесло тебя не ко времени, ми одной с этими кобелями париться недосуг, а тебя всё-таки равно не выпустят, пока не натрахаются, обормоты.
Таня, осознав тщетность своих протестов, оставила попытки свергнуть гнет и расстегнув на себе кофтёнку до последней пуговки, предоставила плотную бюст в распоряжение своему насильнику, пока тот затаскивал её трен широкой юбки к обнажённой груди. С полчаса мужики отхаживали своих партнёрш, прерываясь сверху короткий отдых и меняясь любовницами, стремящимися поскорее расставить ножки похоть опостылевших им мужиков.
Приближался вечер, припек стремительно коснувшись вершин деревьев в последний раз бросило нате землю тёплый вечерний отблеск, уступив место наплывающему ночному сумраку.
– Девоньки, весь век закончили? Давайте по домам, – распорядилась завмагша, оглядывая своих помощниц, – в душе помылись? Да что вы?, ступайте, милые. Кавалеров своих не попутайте, Полина, тебе с Петром нынче.
Девчонки сбросив передники, направились нате выход, У двери Настя пропустив Полину, спросила Пелагею Кузьминичну:
– Тётя Паша, может ми опять с Петей?
– Что, присушил тебя, молодец? Говорила же, что с бабами умел не по мнению годам. Ничего, спробуешь мужика, в другой раз Петюшу жарче тешить будешь.
Настя горестно вздохнула и пошла вслед по (по грибы) своей соперницей, сдерживая набегающие слезинки в грустных глазах.
Расширение не последует
