— Митёк Oлeгoвич, мoжнo? — с крaснoй пaпкoй и рaдoстнoй улыбкoй в кaбинeт впoрxнулa кoммeрчeский дирeктoр, милaшкa Ксeния Aндрeeвнa. — Дoстaвили дoгoвoр, пoдписaнный зaкaзчикoм!
— Урa, Ксюшa! Урa, урa, урa!!! Дaй я тeбя рaсцeлую!
Пoвoд рaсцeлoвaть кoммeрчeскoгo дирeктoрa был вeсoмый. Кoнтрaкт с сeрьёзнoй oргaнизaциeй нa рaзрaбoтку кoмплeксa спeциaльныx фaрмaцeвтичeскиx срeдств внушaл увeрeннoсть в oбeспeчeннoм будущeм фирмы. Ксeния Aндрeeвнa пoнaчaлу oтнeслaсь к прeдлoжeнию пoцeлoвaться фoрмaльнo, ради симвoличeскoгo прикoснoвeния пoдстaвив прeзидeнту кoмпaнии сжaтыe губки. Нo oн нaстрoился нa бoльшee. Зaxoтeлoсь, испoльзуя рaдoстный пoвoд кaк прeдлoг, спрoвoцирoвaть дaмoчку пo мaксимуму и пoсмoтрeть, дo кaкoй чeрты oнa oсмeлится дoйти.
Пoцeлуй пoлучился дoлгий, жaркий, сoчный, и быстрo утрaтил фoрмaльнoсть. Жeнскиe уста рaскрылись и прoпустили внутрь язык шeфa. Ксюшa прижaлaсь всeм тeлoм и зaкинулa нoжку eму нa зaдницу. Oт тaкoгo явнoгo прoявлeния eё вoзбуждeния члeн нeмeдлeннo встaл дыбoм и упёрся в жeнскoe бeдрo. Чтoбы дeвушкa, бaлaнсируя нa oднoй нoгe, нe пoтeрялa рaвнoвeсиe, Митя Oлeгoвич пoсaдил eё нa стoл. A чтoбы нe вспoтeлa — быстрeнькo рaсстeгнул блузку и пoмoг зaдрaть юбку. Ксюшa вжикнулa мoлниeй нa брюкax и сдёрнулa иx вмeстe с трусaми. Oсвoбoдившийся члeн пружинистo взлeтeл квeрxу и звoнкo шлёпнул пo живoту.
— Oй, a нe вoйдут? — спoxвaтилaсь Ксюшa, oднaкo лaдoшку с члeнa нe убрaлa, a нaoбoрoт, сдeлaлa вдoль ствoлa нeскoлькo рaзврaтнo-пoступaтeльныx движeний.
— Ктo? Вoсeмь ужe! Я и Сoнeчку oпустил.
Сoнeчкa — этo сeкрeтaршa. В oтличиe oт клaссичeскиx шефов, Димитрий к ней не прикасался принципиально, несмотря на откровенные намёки и провокации девушки. Хотя (бы) не шлёпал по аппетитному задику — ни в шутку, ни не на шутку, хотя порой было за что.
— Попку подними! — скомандовал Митрей Олегович и стащил с коммерческого директора мокрые трусы.
Ксения сдвинулась вперёд, головка коснулась скользких створок и вошла в райские кущи. Женские лапти сомкнулись за мужской спиной, Дмитрий впился губами в безапелляционный торчащий сосок. Насладившись глубиной проникновения, девушка ослабила хватку и развела сматываем удочки. Дмитрий получил возможность двигаться свободно и размашисто. Ксюшин попца заёрзал по мокрому столу.
Ксения успела оборвать дважды. Обхватив шефа за шею, лизала локатор и шептала с надрывом:
— Бля, бля, бля!.. я круглым счетом давно хотела!.. твой толстый хуй!..
Плетение словес вроде этих, про мужской половой хуй, услышанные через женщины в ходе неистового траха, служили для Дмитрия катализатором оргазма. Плотину наслаждения прорвало, и первая порцион спущёнки отправилась в женские глубины.
И тут открылась янус. Зам по науке, женщина серьёзная и собранная, никак не склонная к неслужебным отношениям, застыла на пороге, чисто статуя Афины Паллады. Только без копья.
Получи и распишись крутом спуске остановиться невозможно. Даже не потому-то, что мужским организмом в это время управляет ни на полушку не голова. Просто неприлично это — кидать начатое, не кончив. Дмитрий сделал несколько активных толчков, излился поперед капли и с достоинством извлёк натруженный член из смущённой исключительно Ксюши. Главное для шефа — не нести ущерб. Ant. находить лица ни при каких обстоятельствах, иначе подчинённые перестанут тебя чтить. Неспешно застегивая брюки, он невозмутимо поинтересовался:
— Ась? у вас, Анна Викторовна?
— Я… э-э-э… Митёк Олегович, я хотела посоветоваться насчёт нового препарата… А раз вы заняты…
По лицу Анны Викторовны не дозволяется было понять, какие мысли вертятся в её голове. Димыч попросил:
— Зайдите через пять минут. Разве вы никуда не торопитесь, конечно!
— Что и) говорить, не тороплюсь, Дмитрий Олегович, — женщина владела собою не хуже игрока в покер. — Через отлично… через десять минут вернусь.
Пунцовая ото стыда Ксения Андреевна схватила со стола трусишки.
— Ой, как же я надену? Мокрые…
Димуся Олегович отобрал у неё трусы.
— Запасные не мешает иметь! Лето, не замёрзнешь. А это мой… э-э-э… поминок! На память об успешном контракте. Закажу рамочку и повешу бери стену, — объявил он своё решение и сунул мокрехонький комочек в карман…
Зам по науке появилась в компании полгода обратно. Как владелец инновационной фирмы, Дмитрий Олегович присутствовал возьми конференции по новым препаратам. Одна докладчица показалась знакомой. Справился с программой: Деева Анюра Викторовна, доктор химических наук. «Вроде моя бывшая наставница, только фамилия другая. Нет, ну точно — возлюбленная!» — подумал Дмитрий, присмотревшись к Деевой.
С-за неуверенности в своих силах и недостатка педагогического опыта Нюраша Викторовна, «наша Анечка», как ради глаза звали её изнурённые перманентным спермотоксикозом студенты последнего курса, перебарщивала с дисциплиной и требовательностью. Ко во всем студентам обращалась исключительно на «вы». Сохранный семестр Димка лелеял заветную мечту: остаться с Анечкой Водан на один в лаборатории, выпустить на волю её впечатляющие соски и своего непреклонного в женском обществе товарища. Дальнейшие мероприятия варьировались в зависимости от степени поражения головного мозга спермотоксикозом. Ведь ему виделось, как она, сжимая грудями мальчик, ласкает пухлыми губами бордовую блестящую головку, и спирт, дрожа от наслаждения, спускает ей в рот. Так представлялось, что Анечка опирается животом на кассореал, а он накачивает её размашистыми движениями, и фаллос так бесшумно вонзается, то с чмоканьем покидает тесное райское деревня между пухлыми булочками labia majora.
За прошедшие годы «наша Анечка» стала обаятельной зрелой женщиной. Слегка пополнела, так это вовсе не портило ни фигуры, ни лица.
Вопросы, затронутые в сообщении Деевой, представляли ради фирмы Дмитрия серьёзный интерес. В перерыве он подошёл к докладчице и есть ей предложение.
— Боже мой, какие штат(ы)! Разгильдяй Ольховский, сдавший мне зачёт лишь с пятого захода! Кто именно бы мог подумать, что студент, который любое время и внимание уделял не учёбе, а девочкам, достаточно предлагать работу преподавательнице, тиранившей его.
Знала бы Анечка, благодаря этому с пятого… Димка ещё десять раз ходил бы к ней бери зачёт, хотя в фармхимии, которую она преподавала, на него не было белых пятен. Было дикое свербеж сидеть напротив неё, прикинувшись тупым, и артистично погружать. Ant. повышать глаза долу, якобы стыдясь своего идиотизма. И совершенно для того, чтобы подольше пялиться на соблазнительные грудь и вдыхать аромат её духов, стараясь при этом натворить незаметным рвущий джинсы член.
То, что Аннуся Викторовна узнала Ольховского и сходу помянула его помешанность к женскому полу, одновременно польстило и заставило задуматься: видимо, в этом случае это её задевало.
Деева согласилась без колебаний. Постановка оказалось выгодным по всем статьям: должность, жалование, перспектива, интересные исследования и, как выяснилось, географическая синонимичность фирмы к дому. Для мегаполиса — немаловажный причина.
За полгода совместной работы Ольховский убедился, какими судьбами Анна не вызывает у него прежних неистовых, рвущих капри эмоций. Как женщина, она оставалась чертовски привлекательной, хотя того неизбежного каменного стояка, что поражал Димку в её присутствии, безлюдный (=малолюдный) наблюдалось. Вообще никакого не наблюдалось! Увы, к сожалению… Говорили умные люди вроде Гераклита, чисто нельзя войти дважды в одну и ту же реку… Кой-когда, общаясь с Деевой в кабинете, в лаборатории, встречая её вдохновляющий колдовской взгляд, Дмитрий спрашивал себя: «Хочу ли её вроде раньше?» Наваждение студенческой поры хоть и засело в памяти, по временам представлялось давним эротическим сновидением, а не переживанием реальной жизни. Вне) (всякого) сомнения, он переспал бы с Анной не без удовольствия. Однако и только. Как с очередной женщиной. А если нет, равным образом не беда: подумаешь, одной больше, одной не в такой степени. Ant. более…
С её стороны личный интерес тоже неважный (=маловажный) просматривался. Чисто служебные отношения. В общем, выходило, чего они нашли друг друга исключительно как деловые и научные партнёры.
Текущий контракт был на девяносто процентов заслугой Деевой! Предложенное ею наводка разработки оказалось перспективным не только в коммерческом, да и в научном плане. В ходе исследований выявились интересные эффекты ото воздействия новых препаратов, если их применять в определённых сочетаниях. Маловероятно ли это сулило нобелевку, но докторскую ступень Дмитрию как соавтору — однозначно. А что? Судовладелец и президент инновационной компании «EXITUS VITALIS» невропатолог химических наук Д.О. Ольховский — это вам далеко не какой-то там манагер-бакалавр, до бровей наложенный бесполезными кейсами!
Деева пришла через цифра минут. Секунда в секунду.
— Прошу, Анна Викторовна. За всем тем, на этот раз вы постучались, — Митяй улыбнулся вошедшей женщине.
— Я и тот раз стучалась. Ваша сестра были слишком заняты… — съязвила зам в соответствии с науке. — Все вопросы решили с Ксенией Андреевной?
— По сей день. Можете рассчитывать на очень приличный бонус, уважаемая Нюраха Викторовна. Заказчик подписал договор на сто семь миллионов! Тридцатник процентов суммы, предоплата, уже на нашем счету.
— Чудесно, Дмитрий Олегович. За эту прыть вы и поощряли вагинально коммерческого директора? Кто именно у вас следующий в списке?
— Это конфиденциальная оповещение, Анна Викторовна, — тактично ушёл от скользкой темы Митяха. — Так что у вас насчёт нового препарата?..
Выступление за слово, пошёл деловой разговор специалистов с рисованием структурных формул нате листах бумаги. К консенсусу они пришли, когда ради окнами стало совсем темно.
— Однако засиделись автор этих строк, Анна Викторовна. Отвезу вас домой, время со временем…
— Я пешком хожу, Дмитрий Олегович. Двадцать минут по мнению свежему воздуху. Сплошная польза.
Ольховский обратил её забота на шум ливня за окном:
— Слышите? Не перестает идёт! Давайте всё-таки на машине…
Приехали. Нета Викторовна, открыв дверцу, вдруг предложила:
— Поднимемся ко ми? Угощу вас вкуснейшим кофе. И ваш любимый «Реми Плита» имеется…
Ну вот… Свершилось… Любому нормальному человеку спору нет, что будет дальше. Воплотится, так сказать, в долгоденствие давняя Димкина мечта… Сердце Ольховского, вместе с тем, не забилось радостно, и дыхание от восторга мало-: неграмотный спёрло… Наоборот, вспомнились слова из старого фильма: «Ну-кась, иттить так иттить…»
Вошли. Зажёгся аристократия. Просторная студия вовсе не походила на пуэбло учёного в понимании широких народных масс. Никаких книжных шкафов с фолиантами, колб с ретортами и прочей химической дребедени. Жилье было оформлено нетривиально, в античном стиле. Стены украшены фресками и мозаиками, вроде в Кносском дворце на Крите. В одном углу студии возвышалось широкое углубление, в другом — подиум с чёрной ванной, рядом — вдвоём пифоса в человеческий рост.
Осмотревшись, Дмитрий взял хозяйку после руку, чтобы в глаза выразить восхищение интерьером. И туточки его накрыло!
Спрашивается, зачем мужчине штаны? Потому, чтобы скрывать его намерения! В данном случае раскрыть не получилось: намерение сильно оттопырило брюки. Патронесса дома посмотрела на внушительный выступ, затем, намекающе, — в глаза гостя. Лучшего выхода из ситуации, нежели последовать принципу «без нужды не вынимай, кроме победы не вкладывай», Дмитрий не увидел. Однова ствол наизготовку — решительно в бой! Патронов безлюдный (=малолюдный) жалеть, пленных не брать!
Он обнял Анну Викторовну. Матрона подалась навстречу охотно, сама нашла его цедилка и обволокла, другого слова не подобрать, собой.
— Димаша Олегович… А кофе? — прервав сочный целование, шепнула томно.
— Потом! После! — выдохнул Дима, собрав кверху тонкую ткань платья и возложив рука на шелковистую кожу внушительной попы. Было элементарно, что спрашивает Анна для проформы: её равным образом кофе сейчас интересует в последнюю очередь. Она переступила, расставляя айда шире, и пропустила мужскую длань вдоль расщелины, скрывавшей в глубине узенькую перемычку трусиков, прежде выпуклых створок, прикрытых паутинной толщины кружевом. Числом внутренней поверхности бёдер стекали ручьи. Пальцы проскользнули подо кружево, и женщина присела, нанизываясь на них.
Митяха развернул её и слегка надавил на спину, с тем чтоб попа задралась повыше. Анна опёрлась о спинку дивана и прогнулась в пояснице. Расстёгнутые гольфы упали на пол, одно движение пальца сдвинуло мокрые плавки с набухших, вылезших далеко наружу малых губ, и мужской половой орган, скользнув головкой между полужопиями, вошёл в горячие пульсирующие чрево. Женщина охотно подалась навстречу и приняла всю длину несгибаемого органа с низким протяжным стоном. Постояла, герметически прижавшись, несколько мгновений, покрутила задом так боевито, что член всей поверхностью ощутил богатый органически присущий мир разгорячённой партнёрши, и стала размашисто насаживаться для него. Амплитуда и мощь рывков вынудили Дмитрия покрепче придираться за покрывшуюся испариной задницу, чтобы ненароком безвыгодный улететь прочь от очередного могучего толчка!
— А
х! Ахх! А-а-а! О-о-о-о!!! — восклицания Анны Викторовны, сначала низкие, грудные, становились громче и выше. Женское лакк забилось в конвульсиях, от сладострастного крика у Дмитрия зазвенело в ушах. Колени партнёрши подогнулись, и симпатия едва успел подхватить поперёк живота падающее органон…
— Это было бесподобно! — констатировала Нюня, придя в себя. — Вы кончили?
Ох, делать за скольких это нравилось Дмитрию! В сексе на «вас» есть определённый изыск! Контраст телесной близости и формальной отстранённости делает взаимоотношения особенно пикантными.
— Нет, Анна Викторовна, мало-: неграмотный сподобился, — он включился в игру. — Вы не догонишь. Уж больно стремительно вы улетели в оргазме.
— А разве что… минетик? Я чувствую себя виноватой из-ради того, что вы не кончили!
— Налицо денег не состоит, не поможет. Я минетоустойчивый! Особенно после хорошей выпивки.
— А да не сделаете вы пили, Дмитрий Олегович?
— Не успел, — улыбнулся Ольховский, — безводный, как лист! Давайте ваш минетик, Анна Викторовна. Когда оно будет в воскресенье не кончал в рот целому доктору наук. Так предупреждаю, процесс может сильно затянуться!
Анна опустилась получи колени, взвесила на ладони отяжелевшие яйца, обхватила губами головку и с насильственно втянула в рот член, скользкий от её соков. Димуха почувствовал, как пальцы руки, державшей мошонку, двинулись к анусу, помассировали въезд. Внутрь проник один, пошалил немножко, приласкал простату. К нему присоединился кто-нибудь другой, и они вдвоём начали интенсивный массаж. Вокруг головки бегал язычина, и зубы, легонько прикасаясь, покалывали чувствительный ободок.
Ну да-а, переоценил Дмитрий свои способности! Воздействие сразу с двух сторон спровоцировало активный оргазм. Простата запрыгала под женскими пальцами, и армокаменный член разразился серией извержений. Анна Викторовна с урчанием приняла и проглотила сперму, высосала остатки, облизала и звучно поцеловала головку.
— Ну, кто из нас гвоздь? — подмигнула она, глядя снизу вверх.
— Ох, Нюня Викторовна… Бесспорно, вы!
— Думаете, «вне порно»? Гляньте туда, — её стержень указал на красный огонёк между двумя античными статуэтками сверху полочке. — Хотите посмотреть, как мы выглядим нате экране?
Один — ноль в её пользу! Ох, и непростая старуха! Дмитрий был поражён сюрпризом, но виду мало-: неграмотный подал. Чтобы сохранить лицо, парировал её прогибучий выпад:
— Не-а, короткометражку смотреть не хочу. Паче снимем солидный полновесный ролик, ага? И выложим в корпоративную мотня. Это будет бомба так бомба!
— Твоя милость… вы серьёзно?
Есть! Один — Водан! Дмитрий поднял Анну Викторовну и поцеловал в губы, измазанные спермой.
— Серьёзней безлюдный (=малолюдный) бывает! Что вы говорили насчёт кофе и коньяка?
— Ваш милаша «Реми Мартен»! И кофе я варю образцовый в мире! — хозяйка сделала пару шагов к кухонной стойке. Остановившись, забралась перед платье, сняла трусики и протянула гостю:
— Стесненно в мокрых…
Ну да, кто ж любит мокрые трусняк… Хотя, это как сказать! В руку лёг крохотный мягкий комочек, мокрющий — хоть выжимай. Второй награда за сегодня! Дмитрий поднёс его к лицу. Ошеломляющий запах женского возбуждения повернул вспять процесс спада эрекции. Фаллос с полдороги к «половине шестого» пошёл в размер.
Подойдя сзади к хозяйке, колдующей над кофе, званец опустился на колени. Она, не оборачиваясь, несильно отставила попу.
Как приятно провести ладонями ото коленей до места, где ноги меняют наименование, задирая платье и наблюдая в тридцати сантиметрах от собственного носа плавные силуэт литых бёдер, сливочную прелесть обширной тугой попы, рассекающее её глубокое каньон с аккуратной звёздочкой, и пухлые булочки, между которыми робко выглядывают малые губки!
Запечатлев по засосу держи ягодицах, Дмитрий спустился с поцелуями на бедро и устремился возьми внутреннюю поверхность оного. Анна расставила ноги пошире. Малые губки набухли, в тр выбрались из своего укрытия и приоткрылись. Как но она умопомрачительно пахнет, «наша Анечка», Аннуша Викторовна! Дмитрий коснулся кончиком языка горячей трепетной плоти, блестящей с любовного нектара, раздвинул налитые створки. Рот наполнился соком, напоминающим вишнёвое джем с косточками! Да, именно! Женщина была сладкая!
Сладкая девушка прогнула спину сильнее. Языка коснулся тугой носик клитора. Ото прикосновения Анечку пробила волна дрожи. Дмитрий подался раньше, чтобы поймать клитор губами. Нос погрузился в жаркие тропики влагалища, хотя губы только скользнули по рычажку, управляющему оргазмом. Ася забыла про кофе, повернулась влево и нагнулась, взявшись после точёные щиколотки. Горячий столбик оказалась в зоне досягаемости, Митрош(к)а втянул его в рот и стал активно ласкать языком. С тем чтоб не задохнуться и не захлебнуться от заливающего зев и нос сока, пришлось вынырнуть из райских глубин. Некто едва успел сделать вдох, как Анна, нашарив рукой его голову, с нетерпением вернула губы и язык на место.
— Отнюдь не останавливайся! Ещё, ещё! Я сейчас кончу…
Митяй погрузился в истекающую нектаром вагину с твёрдой решимостью погрузить «нашу Анечку» до разрядки. Нащупал пульсирующее чакра соседней дырочки. Аккуратное нажатие раздвинуло плоть. Больший палец проник в трепетную глубину. Стоны перешли в грай, огромная порция нектара наполнила рот. Впечатлённый тем, ровно Анечка наслаждается острейшим финалом, Дмитрий едва маловыгодный кончил сам.
Разомлевшая от бурного оргазма Ася Викторовна растеклась по дивану, до которого её пришлось тащить. Ноги хозяйку слушаться отказывались. Вернуться к приготовлению кофеек у неё не осталось сил.
— А вы знали, по какой причине в институте вас за глаза звали нашей Анечкой? — спросил Димуля, угощая хозяйку её собственным коньяком. — А сколько у всего курса на вас был ломовой охранник, знали?
— Знала, конечно. Шила в мешке малограмотный утаишь. Мне нравилось быть Анечкой… Называйте меня (до, ладно?
— Ладно, но и вы… так есть, ты, называй меня Димой. Идёт?
— Будь по-вашему!
Они выпили на брудершафт и скрепили пакт протяжным поцелуем, ото которого член, только-только начавший успокаиваться, сначала подбросило кверху. Дима положил руку на груди, покрытую тонкой тканью платья. Полновесная четвёрка, в отлучке, даже четвёрка с плюсом! Давняя мечта — поторапливать член между Анечкиных сисек — всплыла в волнах его памяти.
— Квартал, дай отдохнуть. Я без сил после этих крышесносных оргазмов. Вона умеешь доставить даме наслаждение! Чувствуется гигантский умение… И долго злиться на тебя невозможно! — явила модель женской логики доктор наук.
— За кое-что злиться-то?
— Увидела, что ты трахаешь Ксению. Готова была угробить обоих! Взяла тайм-аут, чтобы справиться с собою.
— Анечка, сам не знаю, как получилось! — потупился Дмитрий.
— Ой, Дим, знаешь ты всё! Хорош, я решила: сегодня же ты будешь мой! Держи всякий случай привела себя в порядок и вернулась в твой комнатат.
— Э-э-э… Ты что же, хотела осуществить «лямур де труа»? Ах, лаиса!
— А ты-то пробовал секс втроём? — поинтересовалась Анночка, игнорируя инвективу. — Не удивлюсь, если без- однажды. У тебя богатая сексуальная биография.
— Твоя милость уверена, что хочешь это знать?
— Уверена!
— Пробовал…
— Ужель, и как?
— Как, как… Первый разик мигом кончил от избытка чувств, увидев передо собой сразу две распахнутые… э-э-э… пизды, быстро извини за прямоту. Понимаешь, девушки встали плечо в плечо на колени попами кверху! Встретили меня такого типа инсталляцией. Зрелище не для слабонервных.
— И твоя милость… сразу?..
— Не сразу, но полминуты аж не прошло, — признался Ольховский.
— А то как же-а, Дима… Я от тебя безнадёжно отстала. Ни разу никак не принадлежала одновременно двоим. И вообще, как-то никак не задалась моя половая жизнь. С обоими мужьями рассталась с-за этой проклятой химии, отнимающей время. Ну-ка, сделала я научную карьеру, доктором стала. А жизнь-так мимо прошла… Кроме мужей, никого у меня мало-: неграмотный было. До тебя.
Встретив прямой Анечкин теория, Дмитрий оторопел! Стало понятно загадочное, колдовское неотразимость, от неё исходившее. Впервые он рассмотрел: у неё различные глаза! Один серый, другой — зелёный! «И с чего раньше я этого не замечал?» — изумился дьявол своей ненаблюдательности. В сочетании с медно-рыжими волосами получался ни пером описать ведьминский облик.
— Знаешь, Дима… У меня странное ощущеньице эфемерности происходящего: будто всё, связанное с тобой — привлекательный морок, видение, мираж. Подует ветер реальности и сдует дымку, получи которой неведомые силы показывают мне кино относительно тебя.
— Потрогай! Я живой и настоящий. Напускаешь после этого туману!
— Ой! Наверное, это из-по (по грибы)… — Анна запнулась. — Ты нисколько такого не почувствовал, когда вошёл?
— Ничто… — ответил Дмитрий и задумался. Поднимаясь к Анне, спирт понимал, во что выльется визит. Но в надежде так сразу? И высказал свои соображения: — Знаешь, ни за что не ждал внезапного взрыва желания сразу из-за порогом квартиры. Не к лицу мужику, разменявшему четвёртый десяток, смущать уважаемую женщину скоропостижной эрекцией! Это раз. Спринтерский упад от минета — это два. Особенно, если бы учесть, что в офисе я успел… Ну, а три — накатившее вторично возбуждение от одного аромата твоих трусиков! И непреодолимое (по)хотение попробовать тебя на вкус.
— Похоже получи и распишись побочный эффект, — задумчиво сказала Анечка и вернулась к начатой теме: — Квартал, скажи, ты только с женщинами пробовал? А наоборот?
— Тандем на одну, что ли? Нет, для меня сие не вариант. Не выношу конкурентов в сексе. Меня вырвет, на случай если вляпаюсь в чужую сперму. Я вообще собственник по натуре. Моя мастерица — только моя женщина, и точка! — обозначил Митрюха позицию, выделив голосом второе «моя». — (ну) конечно, а что за эффект, дорогой доктор наук? И ото чего?
— От нового препарата. Проверяю свою идею…
— Минутку! Меня сразу забрало, только вошли! Ты зараньше распылила?
— Скажешь тоже! Ты так век рассматривал интерьер… Глянь туда, — Нюрася кивнула в сторону входной двери, где на столике лежал короткий флакон с распылителем, и вернулась к теме:
— Судя за тебе, на мужчин действует получше виагры! К тому но без нежелательных эффектов. Лицо у тебя не портвейн, по крайней мере. Дискомфорта не ощущаешь?
— В закромах, всё отлично…
— И восстановление быстрое?
— Хозяйка же видела: мгновенное… Побочный эффект про женщин, имеешь в виду?
— Да. Ощущение нереальности. У тебя как бы то ни было нет такого ощущения? Но… разве статистика — числом одному объекту каждого пола? Хотя результат воодушевляет.
— Анечка, твоя милость гений! Давай за твой успех! — они чокнулись и сделали точно по глоточку.
— Дима, здесь ещё работы целый край. А идей у меня много.
— Не сомневался! Не (так не взял бы тебя на работу. Неизвестно зачем что за идеи?
— Возьми ту коробочку, — попросила Аннюня, указывая на шкатулку, инкрустированную узором в виде критской волны. Беспомо по пояс Ольховский — в рубашке с распущенным галстуком — прошёл давно ниши в стене, где покоился ящичек из ценных пород дерева. Сама дома, улыбаясь, проводила его взглядом, зафиксированным нате полуопавшем мясистом члене, свисающем из-под подола. Протянутую шкатулку отвела рукой:
— Открывай, открывай.
Димыч нажал кнопку на боковой стенке. С мягким щелчком откинулась шабаш. В пронумерованных гнёздах стояли запаянные ампулы.
— Ну-тка попробуем… — Деева задумалась, — постоялый двор четыре и семь.
— А какого воздействия ты ожидаешь?
Возлюбленная поднесла к губам бокал, пригубила и, глядя сквозь лупа, ответила:
— Если скажу, будет неинтересно. Попытайся сам определить эффект. Вылей в коньяк.
— А тебе?
— Неважный (=маловажный) доверяешь? И мне, конечно! — она протянула близкий бокал.
Дмитрий отлил ей половину зелья и провозгласил шутейный тост за передовую науку, раздвигающую горизонты сексуального наслаждения. Рука в руку выпили…
— На вкус коньяка без- повлияло, — усмехнулся он. — А на нас в отдельных случаях повлияет?
— Через сто двадцать секунд… Надлежащее) время, препарат должен заодно повысить толерантность.
Минуты волнительного ожидания Ольховский заполнил рассказами о студенческих проделках. С годами замолчал, прислушиваясь к себе, и констатировал с иронией:
— Стало быть, моя Афродита! Факир был пьян, и фокус без- удался! Да, не каждый день свершаются великие открытия…
Несомненно, ничего в его ощущениях не изменилось.
Он сидел рукой подать с раскинувшейся на ложе Анейей. Её короткий дорический хитон сбился вбок и не скрывал ни роскошную пектус, ни темнеющую впадину пупка…
