Скoлькo сeбя пoмню, a пoмню с мaлoгo вoзрaстa, xoтя и гoвoрят, чтo этo нeвeрoятнo, в нaшeй сeмьe нe считaлoсь чeм-тo прeдoсудитeльным xoдить нaгими. Чтo рoдитeли, чтo автор этих строк с сeстрёнкoй, мoгли прeнeбрeгaть oдeждoй. Кoнeчнo нe в xoлoднoe врeмя гoдa. Нe нaстoлькo пишущий эти строки были мoржaми, чтoбы спaть гoлякoм нa снeгу. Дa нa снeгу нaс спaть и нe зaстaвляли. Этo контия я тaк, утрирую. Прoстo кoгдa в дoмe былo прoxлaднo, приxoдилoсь oдeвaться. Дa и тo всe автор прeдпoчитaли, eсли тaк мoжнo вырaзиться, жeнскую oдeжду. Мaмa нaшилa чтo-тo врoдe нoчныx сoрoчeк длинoй в пoл, вoт в ниx и щeгoляли всe oт мaлa дo вeликa. Нaш дoм стoял нeмнoгo нa oтшибe oт oснoвoй улицы, в тупикe. Мeжду крaйним дoмoм и нaшим пустoe прoстрaнствo зaрoслo тaльникoм, тaк чтo нaш дворик и огород со стороны деревни было совсем безлюдный (=малолюдный) видно и потому часто и мы, и родители ходили голыми до двору. Летом, конечно. Посмотрел бы я на идиота, тот или иной ползает по сугробам с голой жопой. Мы хана вместе ходили в баню. С самого раннего детства и давно той поры, когда разлетелись из родительского гнезда. По зиме, когда было прохладно, родители пускали нас к себя в кровать. Спать между ними было тепло и уютно. И бесконечно спокойно. Никаких бабаек, никаких серых волчков, как хватают маленьких детишек за бока.
Пока у меня самого маловыгодный стала подниматься писька, мне было интересно, благодаря чего у папы иногда писька была маленькая, висела рабски, болтаясь при каждом шаге, а иной раз становилась большая и начинала ерошиться. Спросил у мамы и она объяснила, отчего так происходит. И показала возьми примере, поиграв с моей писькой и добившись, что симпатия встала. У меня и так, без маминых рук вставала, хотя мамина помощь оказалась очень приятной. Во старинны годы маминого рассказа рядом сидела сестра и внимательно слушала, смотрела, а затем попросила разрешения тоже поиграть с писей братика. Симпатия у меня старшая. Старше на целых пятнадцать минут. Двойняшки я с ней. Как-то так получилось, что её и считали старшей, ответственной из-за себя и за брата. А разве ответственному нельзя постичь что происходит с писей брата, если с ней играют?
Как бабка прошептала какое-то время, мы немного подросли. Черепки так же пускали нас в свою постель ночлежничать. Однажды я проснулся от того, что кровать тряслась. Повернулся и увидел, во вкусе мама, лёжа на спине, задрала ноги, а его святейшество лежит на маме и толкает её своим веточка. И видно, что маме это не доставляет неудобств, ровно это ей нравится. В какой-то момент святой отец замер, застонав. Мама спросила
— Ты что, кончил? Коли, ну ты и этот, козёл!
Папа ответил
— Извинить), не сдержался.
Мама недовольно сказала, что папа думает лишь о себе, что он эгоист и пока ей мучиться, потому что она не кончила. А фигли она не кончила? Что такого важного без- сделала? Папа сказал, что сейчас всё исправит. Возлюбленный сполз вниз, к маминым ногам, Вытер мамину писю уголком простыни. Возлюбленная что, описалась? А потом начал целовать маму прямиком в писю. Я такого ещё не видел. Мама застонала. Возлюбленный что, кусает её? Я не успел ничего задудонить для спасения мамы, как она выгнулась, тихонько вскрикнула, зажимая уста (губы) ладонью и расслабилась. Потом потянула папу на себя, ухватив напрямки за уши, поцеловала. Крепко поцеловала. Меня симпатия тоже так целовала несколько раз, когда была один пьяненькая. И тут они увидели, что я не сплю. Мамуся смутилась, спрашивает
— Сынок, а ты чего проснулся? Твоя милость что такой?
У меня автоматом вылетело
— Я думал бювар тебя за письку укусил и тебе больно.
Я малограмотный понял почему родители стали смеяться. Смеялись в) такой степени, что тряслась кровать. И чего такого смешного я сказал? А они ржут, чисто кони, зажимая рты руками. Не стерпели, соскочили с кровати и выскочили изо комнаты. Теперь на кухне ржут. Не стерпел и чтоб я тебя не видел вслед за ними. Надо же узнать, почто с ними. Я слышал, что бывает такой вид помешательства. Невыгодный хотелось бы жить с умалишёнными родителями. И без родителей плохо. Пришёл бери кухню и потребовал ответа, над чем они в такой степени смеялись. Мама сидит на табуретке, за трудовая мозоль руками держится, икает. Папа подал ей воды, собственными глазами (видеть) всхлипывает.
— Тонь, попей, полегчает. — Повернулся ко ми. — Видишь, защитник, цела твоя мама.
Самостоятельно вижу. А тогда что же он с ней делал, что-то она кричала? Примерно так и спросил. Родители задумались. Мамашечка смотрит на папу, папа смотрит на маму. Батюшка пожал плечами, а мама говорит
— Я предупреждала. А ты? Спят они, спят они. Смотри и наспали. Дальше что?
— Дальше? Думаю, что нужно совершенно объяснить. Парень взрослый, поймёт.
Меня, конечно, порадовало какофемизм "взрослый". Только часто бывает скажем, что сейчас ты взрослый, а через пять минут "твоя милость ещё маленький". Мама интересуется у папы.
— Чего, всё рассказать?
— Угу.
— Угукалка. Может ещё и читать. Ant. утаить?
— Тоже было бы неплохо.
Мама поинтересовалась
— И ни дать ни взять будем показывать? Каждому в отдельности или обоим детишкам залпом? Людмилка тоже захочет узнать.
— Тонь, ты но у меня умничка, придумай что-нибудь.
— Почему сие я? — Мама всплеснула руками. — В школу для родительское собрание я. Окно сын разбил — разбираться я. И в ту же минуту опять я
— Потому что я в тебя верю. В тебе пропадает прикровенный педагогический талант. И вообще, мне рано утром возьми работу, а я тут с вами разборки устраиваю. К тому а, кто лучше матери объяснит ребёнку, что исполнение) неё хорошо, а что плохо.
— Коль, сейчас встану и тресну. — Насчет меня уже забыли, что ли, совсем. Близкие разборки устроили. — Может ещё предложишь отблагодарить попробовать?
— Тоже было бы неплохо. По крайней мере закругляйся знать что и как. Глупостей делать не довольно. Ты посмотри на него, как вырос. Оживленно будет здоровее меня во всех отношениях. Тонь, сие же будет просто замечательно — для тебя двойное блаженство.
— Уйди с глаз моих, горе луковое.
— Тут твоя милость не права. Я не горе. Я — одна треть твоего счастья.
— На хренищ треть?
— А вторая перед тобой стоит, ждёт, в (течение того времени ты начнёшь рассказывать и показывать. А третья спит не раздумывая. И если ты так громко будешь разговаривать, тебе придётся передавать уже двум.
Мама успокоилась. Ехидно задаёт папе спрос
— А ты не боишься, что мне понравится и кое-кто именно, не будем показывать пальцем, получит полную отставку?
— Малограмотный боюсь. До отставки мне ещё далеко. Верно ты сама пойм
ёшь, что два как можно лучше одного.
— Ладно. Тогда дочь просвещать будешь твоя милость.
Папа, уже направившись на выход, резко затормозил
— Якобы это?
— Так это?
— Тонь, ну…это…в помине (заводе) нет, я не смогу. У меня нет таких талантов. Кого и след простыл, Тонь. Давайте Людмилке потом вы с Вовиком хана расскажете. Тонь, я вот видел такую красивую цепочку в ювелирке. Неприметно загляденье. Ты знаешь, она бы к твоей шейке неведомо зачем пошла. Просто создана для тебя.
— С кулончиком?
— Чего?
— Цепочка с кулончиком?
— Аааа, нет. Хотя…Да, точь-в-точь с кулончиком.
Папа в уме подвёл расчёт своих возможностей и какое количество калымов ему будет нужно сделать, чтобы украть от мамы. Решив, что деньги — наименьшая ксеноморфизм, мысленно махнул рукой. Спокойствие в семье дороже. К тому но просветительская деятельность — не его конёк. И пока мам не завела речь о том, что с цепочкой на ять бы смотрелся ещё и браслетик, не говоря относительно серьги, поспешным шагом, больше походящим на отход с поля боя, вышел из кухни. Мама посидела, посмотрела бери меня, задумалась. Что-то решила.
— Да, ибн, задал ты задачку. И чего ради ты проснулся? Спал бы себя и спал. Видимо судьба. — Ещё раз бережливо осмотрела меня. — Иди-ка поближе. Дай писю твою посмотрю, подобно ((тому) как) ты её вымыл.
Сам оттянул шкурочку, демонстрируя маме чистоту, к которой симпатия нас с сестрой приучила. Мама этим не удовлетворилась, притянув меня к себя, ещё раз проверила, несколько раз сдвинув шкурку. Через её рук пошло тепло, стало приятно и пися стала раздаваться, увеличиваться. Мама сказала задумчиво.
— Может Коля и прав. Отправить в рот стоит. Так чего ждать? Вставать скоро, а да мы с тобой ещё не ложились. Пошли, Вова.
— Куда?
— В вашу спальню. Знаешь, вар, мне не совсем комфортно сидеть голой попой бери твёрдой табуретке. На койке будет лучше и ласковее.
В спальне мама включила свет, села на сестричкину ложе. Они у нас одинаковые, просто кровать сестры нужно первой от двери. Похлопала рукой, приглашая меня разоряться тоже. Потом уселась по-турецки, как и я, в противоположность меня. В этом положении мамина пися приоткрылась и я уставился получи и распишись неё. Раньше не придавал значения. Когда первый попавшийся день перед тобой ходят голыми мама и диетсе, перестаёшь обращать внимание на всякие подробности. А шелковичное) дерево что-то зацепило, привлекло внимание. Скорее только то, что папа целовал мамину писю. Аюшки? там можно целовать? Что-то розовое, блестящее. Алло ещё и волосы. Рыжие, колечками, переплелись густой щетиной. Только ведь он целовал. А мама, усевшись удобнее, азбука то, что папа назвал просвещением. Иллюстрируя рассказик демонстрацией своей писи, привлекая и мою в качестве наглядного пособия, маманюшка рассказала про взаимоотношение полов, про взаимоотношение сильный пол и женщины, про то, для чего, кроме наподобие пописать, нужны мужские и женские писи. Легла получи спину и я попробовал это на практике. Правда маманюшка осталась не совсем довольной. Сказала, что в такого типа позе я для неё маловат, к тому же торопыжка, (как) будто и папа, но она подберёт нужную позу, даром что бы собачкой, научит сдерживаться. А пока, раз ужак так поспешил, она объяснит, по какой эдакий причине папа целовал её писю. Только сходит подмоется. И я с нею также помоюсь. Негоже мальчику, мужчине ходить с грязной писькой. А дальше мама лежала на спине, широко раздвинув цирлы, пальчиком показывала где и как прикоснуться губами и языком к её писе. Сермяжная прав целовать писю решился не сразу, всё но это не рот. Но мама решила проблему просто-напросто, поцеловав и пососав мою. Раз уж маме безвыгодный противно так делать с моей, почему бы невыгодный поцеловать маму. Передохнув, мама встала на карачки и предложила попробовать теперь сделать то, что делал фас, в этом положении. Сказала, что сзади я смогу прежде матки достать. На вопрос, что такое матуся, ответила, что расскажет позже. А пока мне неважный (=маловажный) стоит задаваться лишними вопросами. Раз уж у меня с моим юношеским задором навалом здоровья на то, что моя пися встаёт раз как-то за разом, нужно этим пользоваться. И я, встав с тылу мамы на колени, держась за её пышную попу, пользовался. В подобный позе нас застал папа, проснувшийся, чтобы грясти на работу. Оценив ситуацию, с улыбкой спросил
— Сынок, хочешь я покажу, делать за скольких я это делаю?
Ещё бы не захотеть. Понтифик встал сзади мамы, всунул в её писю свою. А я завистливо сравнивал мой и его размер. У него ничуть без- длиннее, просто толще. Папа азартно шлёпал своим животом объединение маминой попе.
— Коль, в меня не кончай.
— На хренищ?
— Мальчику ещё целовать.
— Ладно. Тогда давай покажем, в качестве кого кончать в рот.
— Коооль.
— Ну что такого? Повернись, я едва готов.
Мама на четвереньках, не вставая, развернулась собой к папе. И я смотрел широко открытыми глазами, как понтифекс вставал маме в рот свою писю и как делал равным образом самое, что и тогда, когда его пися была в маминой. Ужель так можно? Можно. Мама же показывала. Папашка застонал, замер.
— Мммм! Спасибо, милая! Сын, поцелуешь маме писю? После меня тоже. Я тороплюсь. Ну вот, Тоня, я но говорил, что два лучше одного.
Мама, утирая уста, сказала
— Сволочь ты, Коля. Любимая моя свинья. Иди уж. Сам позавтракаешь. Сын, выполнишь просьбу папы?
И мамашечка легла, широко раздвинув ноги.Почему бы в помине (заводе) нет. И сон пропал, хотя половину ночи не спали, и переживание под небеса. И вообще я понял, что меня приняли в шар общения взрослых, где так интересно, где только и можно делать такое, что было недоступно раньше.
— Мам, а хоть спрошу?
— Спрашивай, сынок.
— Мам, а мне теперь спокон века можно будет так с тобой?
— Как?
— Ну…Ни дать ни взять сегодня.
— Если поцеловать, то да. Да и остальное в свою очередь да. Только папа будет первым. Он а папа. — Мама о чём-то подумала, хмыкнула. — А с двух сторон меня кроме ни разу не имели. Надо будет прикушать.
— Мам, а ещё?
— Что ещё, сын?
— Мам, а Люда?
— А Люде пишущий эти строки расскажем и покажем позже. А пока это будет выше- секрет. Ну же, сын, ты там отнюдь не замёрз? мамина пися скучает и плачет. Целовать её некому. Можно бы кто помог.
Пристраивая голову между маминых ног, смеялся. Немедленно я тебя пожалею, помогу. А потом мы с мамой покажем сестре, якобы можно делать приятное писе. Ей понравится. Я но видел, как она теребит её руками. Безошибочно понравится. Вон как мама стонет от удовольствия.
