Глaвa чeтырнaдцaтaя.
Пoдключeниe вeбки у мeня нe зaнялo мнoгo врeмeни, гoрaздo бoльшe eгo ушлo нa мaкияж и вoлнeниe. Рaздeлaсь, пoдвилa плoйкoй вoлoсы. Пoдвeлa глaзки, брoвки, пoдкрaсилa цедильня, пaльцaми пoкрутилa сoски, oни пoтeмнeли, нaбуxли. Пoкaзывaться Лёшe пoлнoстью, — лицo, я нe сoбирaлaсь, нo рaзвe я мoглa сeбe пoзвoлить свидaниe с мужчинoй бeз тщaтeльнoй тeлeснoй и душeвнoй пoдгoтoвки. Тoлькo кoгдa мoё либидo былo нa грaни, я включилa скaйп.
Лёшa мeня ужe ждaл. Кaк тoлькo Лукрeция скинулa eму свoи пoзывныe, oн зaчислил eё в братва и нaписaл: «Привет». Я ему ответила: «Здравствуй, Лёша», — подумала выгодно отличается сразу перейти на ласкательное, тем более и тёте Тане, и Лукреции изрекать и писать «Лёша», нравилось больше, чем «Алексей», в нежном варианте его имени было столько игривых томных ноток, они настраивали меня получи… настраивали.
Вебку, пока включать не стала. Общались обычными фразами, поговорили о погоде, скором Новом Годе. Я рассказала о себя, — то есть о Лукреции, выдала её за вольную пташку, натуру творческую и легкомысленную. Некто поведал мне о себе. О как много нового, я узнала о Лёше! Действительно ему тридцать! Скучает один, без подруги.
Обличие нового знакомого, Лукрецию не интересовала, со стороны Лёши были попытки воссоздать некоего метросексуала, но она — Лукреция, следуя привычкам Нельки, без- интересоваться какой у собеседника цвет глаз, форма носа, — пропустила текущий этап в знакомстве, вывела его на действия.
— Лёша, а Лёш, доведи меня вплоть до оргазма, — отстукала я. — А то меня сегодня разогрели, прямиком как корову — грудь размяли и бросили.
Ой, тётя Татьяна зарделась, когда её пальчики бегали по клавиатуре. Позор? Да, стыдно! Но, как волнующе пульсирует в животике.
— Хочешь? — ответил Лёша.
Такого прямого мужского вопроса и, в так же время, ответа, ни тётя Таня, ни Лукреция безлюдный (=малолюдный) ожидали, — обе раскрыли рот. Алексей вырос в их глазах, добро бы, вроде бы, по всем канонам нравственности, как был пасть. Я даже засомневалась: с тем ли Лёшей разговариваю? Безвыгодный напутала чего? Мало ли, интернет есть паутина.
— Ещё как? — нагло отстукала я.
Вот поросенок! Отправил меня идти спать, а сам! Ты посмотри, что вытворяет!
— А ты Водан, Лёш? — спросила я, второй строкой.
— Да, один… — ответил возлюбленный.
— А ты? Ты, хочешь кончить? — отстукала я.
Конечно, у тёти Тани, наравне медработника, были мысли, что мальчику давно период кончить и желательно не один раз. В его возрасте неполезно себя сдерживать, но Лукреции хотелось его потомить, распялить удовольствие подольше. В кратком споре во мне победила тётя Татьяна.
— Давай, сначала ты. Если я, — энергия другая хорош.
Лёша, меня поразил! Господи, и это тот самый мальчоночка, что сейчас в моей квартире, в зале, на моем диване! Чей у него такое правильное отношение к женщине! Я заново открывала Лёшу.
— Кончила и закурила… — отстукала, с улыбкой.
— Уж?
— А-то!
— Обманываешь?
— Шучу!..
Нет, Лёша был бесподобен! Я и клянусь чувствовала, что оргазм где-то рядом, непода ёкающего сердца, мне так легко было с ним водить знакомство. При встречах на кухне, почему-то, в такой степени у нас не получалось.
— Ты хочешь, чтобы я вводные положения?
— Давай я тебя приласкаю… — ответил он.
— Муррр! — с замиранием, отстукала я.
Вот мне всё клокотало, я вся была влажная, желательно, пальчиком, прижать, погладить набухший клитор, но держалась. Захватывающе же, что будет дальше?!
— Представь, словно ты да я сидим друг против друга.
— Представила… — отстукала я и прикрыла моргалки, но пришлось открыть. Клавиатуру, ответы Лёши — без- видно! — Начни с прелюдии, Лёш! Или ты поуже во мне?!
— Ты спишь. Утро…
Вообще-так ночь, но я издала что-то вроде «О-оо!», безвыгодный стала оспаривать право мужчины на эротическую фантазию. Тем больше, чутьем самки, я поняла — ночь будет необыкновенной.
— Тогда…
— Моя рубаха, в которой ты любишь спать, задралась возьми тебе, одеяло упало.
Хорошая мысль, надо (воплотить!
— Да… — стукнула я по кнопочкам, два раза.
Лёшка! Я тебя обожаю! И посему в жизни, ты такой скованный. Наверное, из-по (по грибы) угрей? Истребим…
— Моему взору, оголилась твоя зад, ножки, — продолжал он, — розовые пяточки. Я поцеловал их.
— Щекотно…
— Улыбнулась нет слов сне, ты приоткрыла глаза. Я поцеловал тебя перед коленкой и поднялся выше…
— Ты хочешь поцеловать меня тама, Лёш?
Там, жарко с желанием, меня ещё не велика птица не целовал! Клев гражданского, носом в мою пах, можно не считать.
— Ты спишь… — безграмотный ответил он на мой вопрос, — тебе снятся волны морского прибоя, они омывают твои ножки…
— Продолжай…
— В
олна заключает твои ягодицы. О боже! Ты чувствуешь — их который-то целует.
— Ай! Я знаю, Лёш, — это твоя милость…
— От легких поцелуев, твои аппетитные ягодицы розовеют, твоя милость выгибаешься кошечкой, не желая просыпаться.
Какой педофил, а! Я растаяла, оргазм пришел сам, без моего участия. Стараясь себя мало-: неграмотный выдать, я отстукала:
— Как приятно, Лёш. Ты неуклонно меня чувствуешь!
— Конечно, ягодицы приподнялись, не желая распустить меня, когда я пошел поцелуями выше, по спине к шее.
Сие уже была пытка… Пальцами, я нашла секиль…
— Ты поворачиваешься ко мне вполоборота, твои бюст отрываются от пахнущей тобой простыни. Ты сонно почесала носик одной ручкой, а кто-то другой нашла свою киску…
Я даже испугано обернулась, да дверь в спальню была плотно закрыта.
— Да, Лёш, возьми меня! — отстукала я одной рукой, трясясь от возбуждения.
— Твои хитренькие глазки приоткрыты…
Кроме бы! Иначе, как бы я увидела строки… Бес!
— Жадными губами, я ловлю твою грудь, покусываю…
— Не более не сильно!..
— Укусы лечу языком, вожу кончиком сообразно окружности соска.
— Лёш, я хочу тебя!..
— Твоя киска источает сок любви, наполняет мне ноздри, приводит в бешенство. Я мало-: неграмотный могу себя сдерживать…
— Не надо! — простонала я, и, одумавшись, отстукала: — Иди ко мне…
— Раздвинь ножки…
— Уж, Лёш… Не могу больше ждать…
— Твои шуршалки обвивают меня. Я вхожу сильным толчком…
— Ааааах!.. Лёша, я его чувствую… Бог! Как хорошо…
— Наши уста сливаются в поцелуе…
— Даааа…
Я облизалась. Истекая, хищно ловила каждую его строчку. Никогда меня приблизительно не лихорадило от желания, один за другим, оргазмы сотрясали моё прах, я даже не знаю, сколько их было, они слились в одну мощную волну наслаждения.
— Твоя милость отрываешься от моих губ и кричишь… — увидела я получи и распишись мониторе, через пелену текущих слез.
— Аааа! Я безграмотный могу уже даже кричать, Лёш…
— Ты здорово сжимаешь меня в объятьях и говоришь: какой прекрасный был усыпление!
— Было чудесно, Лёш! Ммррр… Что твоя милость со мной делаешь?
— Это же сон…
— Невыгодный хочу просыпаться! Ещё хочу! А потом ещё и пока еще!..
На мониторе высветилось:
— Мои пальцы без труда проскальзывают изумительный влажность и находят твой клитор…
— Нет, — поспешила понести ответственность, — второй раз писать… забыла буквы! Хочешь меня различить?
— Да…
— Признайся, ты ведь ещё не кончил?
— В отлучке…
Бедный, как он выдержал! Сейчас…
Я поднесла привой веб-камеры к зоне бикини, крупным планом бери «огонёк», включила звонок-оповещение. На экране монитора, в скайпе, появилась моя влажная пах, из неё, капельками, сочилось желание.
— Смотри, Лёш, до самого чего ты меня довел, — проговорила я, когда симпатия принял сигнал. В подтверждение слов, моя промежность сделала порядочно непроизвольных сжимов…
Лёша тоже включил вебку. Нонче на мониторе нас было двое. Он лежал для диване совершенно голым, ноутбук рядом. Я видела его харя и не только…
Хорошо, что я ему постелила…
— Лукреция, ми не тридцать лет, — было, начал он.
— А я далеко не Лукреция… Разве это важно, Лёш? Я хочу знать твой оргазм.
Я жадно смотрела, как Лёша, робко, взял член в ладонь. Он у него бочонком, симпатичненький, большенький, с красноватой головкой, прикрытой крайней плотью. Видимо, Лёша подрачивал — естественная промазывание была растерта по всему стволу, но, точно только подключился, он выпустил член из шуршалки. Нет, всё же он ещё мальчик…
Облизнулась — после кадром.
— Я хочу тебя, Лёш! Снова хочу! Давайте, не стесняйся…
— Покажи мне свое лицо…
— Не более грудь и шею…
— Хорошо…
Я подняла глазок вебки превыше, предоставив его взору пупок, возбужденные соски. Возлюбленный любит, чтобы карандашиками — это я уже знаю.
Мало-: неграмотный отрываясь от экрана ноутбука, Лёша стал дуться с членом, крайняя плоть скользила по разбухшей головке. По совести говорят: женщина любит ушами, мужчина — глазами. В таком случае ли я перевыполнила норму своего либидо, то ли вдобавок что, но «огонёк» меж бедер стал редеть. Я ещё приподняла вебку — до губ, смочила безымянный (безыменный слюной, вместе с камерой, вернула на промежность.
Лёша выгнулся, семенем, стрельнула эякулят…
Нет, беру свои слова обратно, — это стоило испытать, кончила сразу, в какой уж раз. Боясь, как будто в бурном оргазме невольно подниму векбку до искаженного в рывке лица и обнаружу себя, я отключила звонок и написала:
— Ати… Встретимся завтра, Лёш… В скайпе…
— Я буду давать (срок…
— Уф-ф-ф… — это я Лёше не писала, сие — вырвалось. Всё, пошла в ванную…
