Aвтoр сoзнaёт, чтo нe пeрвым пишeт пoрнo-рeмeйк извeстнoй скaзки, a тaкжe нaдeeтся, чтo нe oскoрбит чувств тex, ктo трeпeтнo xрaнит вoспoминaния o днe, кoгдa впeрвыe услышaл eё oригинaльную вeрсию.
С дaвниx врeмён мaмa oтпрaвлялa Крaсную Шaпoчку прoвeдaть бaбушку, кoтoрaя жилa зa лeсoм. Стезя был нeблизким и нeбeзoпaсным, нo дeлaть былo нeчeгo. Тот или иной рaз пoслe дoлгиx угoвoрoв, прeoдoлeвaя стрax, сo слeзaми нa глaзax дeвoчкa брaлa лукoшкo с пирoжкaми и oтпрaвлялaсь в дoрoгу.
Пoстeпeннo этo вoшлo в привычку. Дoрoгa пeрeстaлa кaзaться eй тaкoй литоринх дaльнeй и утoмитeльнoй, a лeс — тaким уж дрeмучим и стрaшным. И мaмe ужe пoчти нe приxoдилoсь угoвaривaть дoчь. Тa, не более того нeмнoгo нaсупившись, брaлa свeжeиспeчённыe пирoжки и нeслa иx бaбушкe.
A с нaступлeниeм сoвeршeннoлeтия безвыездно и вoвсe измeнилoсь. Тeпeрь Крaснaя Шaпoчкa сaмa с удoвoльствиeм ждaлa тoгo дня, кoгдa eй снoвa придётся oтпрaвиться в гoсти к бaбушкe пo узкoй лeснoй трoпинкe. И у нeё нa тo были свoи причины…
Ассоциация в лeсу в ту пoру рaбoтaлa eщё oчeнь плoxo, дoзвoниться дo бaбушки былo пoчти нeвoзмoжнo. Тaк чтo, eсли дочка выходила с дома рано утром, а возвращалась лишь под вечор, ей ничего не стоило соврать маме, что такое? всё это время она пробыла у бабушки. А бабушке, к которой возлюбленная заявлялась на несколько часов позже запланированного, говорила, по какой причине задержалась дома.
Сказочные персонажи со временем меняются безвыгодный так, как обычные люди. Вот и Красная Шапочка, по мнению долгу своей сказочной службы, выглядела несколько помоложе своих восемнадцати лет. Небольшого роста, подростковая скульптурка, волнистые каштановые волосы до плеч, точёное личико с круглыми щёчками и голубыми глазками, аккуратные холмики стоячих грудок, увенчанные розовыми глазками сосков, сплющившийся животик, маленькая красивая попка и, конечно же, безволосая нежная пися с пухленькими губками.
В так утро, пока мама доставала из печи очередную партию пирожков, Красная Шапочка у себя в комнате вертелась вперед зеркалом голышом. Прикладывая к себе спереди то одно платьице, ведь другое, она искала такое, под подолом которого её попочка хорошенького понемножку выглядеть сегодня наиболее аппетитно.
Выбор пал для красное платье с широким пышным подолом до середины чресла и белым передником. Красный цвет хорошо подходил к её непременному головному убору, а как и великолепно подчёркивал белизну её нежной попки, егда той будет суждено из-под него представиться взору. Трусики она тоже надела, потому что знала, что же мама наверняка проверит их наличие перед выходом.
— А давай-ка… не вертись, дай поправлю…
Матуничка, чуть нахмурившись, деловито поправила у дочки на голове забавную, напоминающую панамку, шапочку ослепляюще-красного цвета с небольшими чуть приподнятыми вверх полями. П повертела девчушку, взяв руками за плечи, сердечно осмотрела слева, справа, а потом и со спины.
— Начинай, что ж, в добрый путь, Белая Попочка!… — Напутствовала дамочка дочь, приподняла ей подол и звонко шлёпнула получи и распишись прощанье разок по упругой попке, удостоверившись тем самым, по какой причине она в трусиках.
— Ну, ма-а-ам… Опять двадцать пять ты дразнишься! — Обиделась Красная Шапочка, — И я же поуже не маленькая, а ты всё меня шлёпаешь!..
Недостаточно кто знает, но именно мама придумала ей такое смешное прозвище. Сие произошло намного позже основных известных событий, описанных в сказке, ввиду этого там не говорится об этом ни пустословие. Впрочем, это совсем другая история…
Сердечко юной проказницы колотилось, при случае с лукошком пирожков в руках она удалялась от в родных местах в сторону леса в предвкушении приятных переживаний. Едва ступив получай лесную тропинку, как только родной дом скрылся вслед за деревьями, она тотчас сняла трусики и убрала их в роевня. Утренняя прохлада сразу же приласкала её голенькие краса под подолом.
Красная Шапочка неторопливо шла объединение лесу, оглядываясь по сторонам. Нет, она безлюдный (=малолюдный) боялась Серого Волка, потому что знала, который он её не съест. Более того, со временем давнишнего нелепого инцидента, который произошёл в доме её бабушки с ними обеими, Серым Волком и Дровосеками в классической части этой истории, ни к черту негодный вражды меж ними не осталось. Напротив, их связи с Серым Волком стали очень даже дружескими.
Теперь она в одиночестве беззаботно прогуливалась по лесу в коротеньком платьице сверх трусиков. Когда она вытягивала руку высоко к истоку, приглашая бабочку или стрекозу сесть ей бери пальчик, или наоборот — наклонялась, чтобы понюхать мимоза, голая попочка выглядывала из-под подола, искренне навлекая на себя приключений.
Девчонка знала, что такое? её одиночество — лишь иллюзия, и Серый Волк я не я буду уже давно наблюдает за ней из-из-за кустов и деревьев. И это ничуть не пугало, а наизворот заводило её. Она нарочно подпрыгивала повыше, преодолевая нищенский ручей, и приподнимала руками подол, перешагивая через корягу. Угодно) раз она ощущала при этом острый сластолюбивый взгляд волчьих глаз на своих оголившихся попе и щелке.
И видишь она заметила рядом с тропинкой на небольшой зелёной полянке вагон красивых цветов. Недолго думая, она свернула в её сторону, поставила в траву лукошко с пирожками и присела на корточки, понарошку широко раздвинув колени.
От тропинки поляну отделяли плавни кустарника, со всех остальных сторон был темный лес, в котором и обитал Серый Волк. Солнечные лучи пробивались семо сквозь густые кроны деревьев редкими, но яркими бликами, освещая полно вокруг, и не нарушая при этом интимной атмосферы уютного укромного уголка.
Красная Шапочка рассматривала и нюхала цветочки Вотан за другим, играла с божьей коровкой, которая заползла к ней возьми мизинец, заботясь при этом, чтобы её голенькую письку до сей поры время было хорошо видно со стороны сооружение. Она даже чуть передвинулась так, чтобы глубокий солнечный луч светил ей прямо под юбочку меж раздвинутых ножек.
Только Серый Волк, как истинный охотник, был непредсказуем: дьявол решил в этот раз подкрасться к девчонке сзади. С тыла, потому что больше всего на свете не откладывая его интересовала её белоснежная сладкая попочка, которой дьявол давно уже любовался, следуя за добычей по-под тропинки буквально попятам.
Неслышно ступая, Серый Волк-волчище приблизился к сидящей на корточках наивной девочке. Едва уткнувшись мордой ей в спину, он стал вбирать в себя носом воздух. Его манил запах, исходивший у неё с-под платья. Наклонив голову почти до самой владенья, он подцепил носом край подола и попытался залезть к ней лещадь юбку.
— А-ах!… — Только и вскрикнула от неожиданности Красная Шапочка. — Твоя милость уже здесь?..
— Здесь, здесь… А где но мне быть-то? — С этими словами Серый Санитар леса положил передние лапы ей на плечи и толкнул первым долгом.
Девушка тут же оказалась на четвереньках. Вскакивание старого знакомого сзади стало для неё неожиданным, тем не менее она ждала его со стороны лесной чащи, же приятным сюрпризом. Поэтому убегать или сопротивляться симпатия не собиралась. bеstwеаpоn Вместо этого она устроилась поудобнее: упёрлась локтями в землю, колени расставила пошире, а попку вздёрнула проблески вверх, так и призывая задрать повыше подол и вкусить ею.
Прикусив зубами край короткого красного платья, Темный Волк приподнял его, а затем сдвинул лапами бери девичью спину. Нежная, тёплая, мягкая, сладкая и бесстыжая попочка Красной Шапочки предстала словно аршин проглотил перед его мордой. Не веря своему счастью, кошкодав несколько секунд в упор рассматривал две чуть раздвинутые белоснежные булочки, манящую ложбинку меж них и сомнительно-розовое плотно сжатое колечко, которым девочка немедленно поигрывала, немного виляя голенькой попой.
Серый Волчок, закрыв глаза, ещё несколько раз шумно втянул носом покров, сунув нос прямо в ложбинку девичьей попки. Со временем этого высунул свой огромный липкий язык и принялся сердито вылизывать им молоденькую попочку Красной Шапочки. С каждой секундой дьявол лизал ей попку всё более рьяно. Движения большого волчьего языка были быстрыми, аж торопливыми, будто бы он опасался, что у него отберут эту вкусную голую попу.
Красная Шапочка вздрагивала и трепетала
ото наслаждения, когда такой большой, мокрый и бархатистый язычишко с огромной скоростью и силой скользил прямо внутри её сладкой попки, проходился в таком случае по левой булочке, то по правой. Только самые острые ощущения были, когда он лизал и слюнявил её сомкнутое перстенек.
Вкус и запах потной, не мытой со вчерашнего дня девичьей попки сводил с ума Серго Волка. Дьявол лизал её буквально с остервенением, утыкаясь носом ребром в пока ещё плотно сжатый и так манивший его выходное задней кишки. Он порой специально отвлекался от него на короткое время, слизывал бесстыднице с писи выступающую из щелочки смазку, лизал разок-остальной по булочкам, не давая им высохнуть, и с новой силою буквально утыкался мордой ей между булочек, норовя поглубже понимать языком прямо вглубь попы бесстыжей девочки.
Симпатия слышала позади себя довольные волчьи рыки и ощущала неистовое трение мягкого, горячего, мокрого и мало(сть) шершавого языка, страстно вылизывавшего ей попочку. Сотрясение его мохнатой морды сзади были такой силы, какими судьбами она еле удерживалась, чтобы не упасть вначале.
Через несколько минут, когда девичий задик в буквальном смысле сверкал чистотой в солнечных лучах, и вполне его вкус и запах
был без остатка поглощён Серым Волком, некто угомонился. С довольной мордой, облизываясь и виляя хвостом, возлюбленный обошёл всё ещё стоявшую на четвереньках Красную Шапочку, оказавшись в данное время спереди, и уселся в паре шагов напротив неё.
Если она подняла голову, увидела, что зверь сидит, на большую ногу расставив лапы, высунув из приоткрытой пасти в сторону язык, и часто дышит, как запыхавшийся дворовый песик. Встретившись с ней взглядом, он наклонил голову оп влево, потом вправо, а после вытянул морду долу и протяжно заскулил на весь лес, явно что-что-то требуя.
— Тсс!… Да тихо твоя милость, не шуми! — Шикнула грозно Красная Шапочка держи похотливого зверя.
— Покажешь? Покажешь?! — Пробасил Невежда Волк шёпотом, переминаясь с лапы на лапу.
— Неужто, что ж… Ладно! Пожалуй, ты это заслужил! — Сказала себя под нос Красная Шапочка.
Встав на цирлы, она отряхнула с локтей и коленей прилипшую траву и старые листья и решила одну крошку размяться. Расправив плечи, девчонка встала на носочки и вытянула грабли сначала вверх, а потом вперёд.
— Э-эх!… Хоть куда-то как здесь!..
Волк в ответ снова медленно заскулил. И добавил:
— Давай! Давай же!!! Безлюдный (=малолюдный) томи!..
— Ну, ладно, ладно, сейчас!… Кончено будет, не переживай! Только вели себя тишком!
После этих слов Красная Шапочка, подобрав руками повыше посад своего платья, снова уселась на корточки прямиком напротив Серого Волка. Ножки её были королем расставлены, и он теперь пристально пялился на её белоснежную безволосую письку. Волчье член от такого зрелища тут же встал, и через густую шерсть внизу живота показался красный альвеола остроконечной залупы.
Пися у Красной Шапочки была больно красивая, и она знала об этом. Поэтому обожала демонстрировать её. Неважно, кому — ей просто очень нравилось познавать на своей голенькой щелке похотливый взгляд, сие её сильно возбуждало.
Но особенно заводило её в таком случае, с каким упоением Серый Волк всякий раз наблюдал вслед тем, как она так вот присев и свесив надо самой травой попку, пускает из своей голенькой писюльки во (избежание него ручеёк. Ей давно уже хотелось оправиться, но она терпела, так как надеялась, как будто сегодня ей посчастливится сделать это напоказ.
Красная Шапочка притихла, сидя в корточках, наклонила голову вниз, уставившись себе получи совершенно лысый лобок и щелку. Серый Волк ажно перестал дышать ртом и сверлил пристальным взглядом голую писю красивой девочки.
Спустя пару мгновений меж её пухленьких губок возникла закрученная штопором тонкая серебристая струйка. Она весело искрилась в падающих на солнечных лучах и тихонько шуршала, ударяясь о зелёную траву и прошлогодние листья. Бесстыжая девчонка запустила руку себя между ножек и принялась гладить свою щелку за губкам средним и указательным пальчиками от лобка предварительно самой попочки, не мешая при этом вытекать из себя этой задорной струйке.
Глядя в это, Серый Волк выпучил свои жёлтые шкифы и, не раскрывая пасти, вновь заскулил, но получи этот раз совсем тихонечко. После этого лёг нате живот, прижал к земле морду, вытянул перед лицом передние лапы и пополз вперёд по-пластунски, желая неосязаемо оказаться как можно ближе к писающей девичьей щелочке.
Тонкая кручёная ленточка струйки, истекающей и безволосой письки Красной Шапочки, стала не вдруг ослабевать. Желая продлить это бесстыдство, девчонка временами на время вовсе прерывала её, чтобы п дать ей с новой силой зажурчать из своей узенькой дырочки. Ей доставляло счастье видеть, как Серый Волк похотливо на сие смотрит, то и дело высовывая свой большой говор, чтобы поймать им хоть капельку, но некто не мог дотянуться, так как был до перебора далеко.
— Ну… Чего ты? Если хочешь — ну-кась, я тебе разрешаю!
Серый Волк тут же встрепенулся и еще через пару секунд его морда оказалась у девчушки по-под подолом, прямо возле двух белых полумесяцев её половых губок. Попервоначалу робко, а потом всё смелее волчий язык стал сосаться вперёд и ловить тоненькую тёплую струйку, текущую с писи писающей девочки.
Вокруг разлетались мелкие крап, орошая раздвинутые девичьи бёдра и низ её голой попки. Малообразованный Волк прищурился от удовольствия и вовсе уткнулся носом ей в щелку, угодив из первых рук в розовый бутончик клитора. Язык его при этом вылизывал всё-таки ещё писающую щель Красной Шапочки, скользя исподнизу-вверх от самой попки, проникая между нежными полураскрытыми губками.
Через этих сумасшедших ласк и того бесстыдства, которое возлюбленная творила, девчонка закрыла глаза, подняла голову в высоту и тихонько застонала. Голова у неё закружилась, и она с лишним не могла сидеть на корточках. Тогда, выставив обрезки, она откинулась назад, упершись ими в землю.
Прозябать в такой позе было гораздо легче, а ножки получилось заполучить в стороны ещё шире. Её безволосая пися до сего времени ещё брызгала коротенькими струйками, которые Серый Шакал тут же ловил языком, вылизывая нежную щелочку Красной Шапочки.
И инда когда фонтанчики тёплой влаги совсем перестали аплодировать у неё из письки, Серый Волк никак приставки не- мог остановиться и продолжал жадно работать языком у девочки в обществе ног. Он вылизал ей там буквально до сей поры: и губки, и клитор, и лобок, и бёдра, и даже снова попку. Обессиленная Красная Шапочка покамест и вовсе легла на спину, подставляя огромному влажному языку почти ласки свои оголённые прелести.
Ещё через минуточку бесстыжая девчонка развязала шнурок на декольте своего платья, и оголила двуха аккуратных холмика своих молоденьких грудок. Завидев сие, Серый Волк тут же прекратил лизать ей письку и переместился вначале, оказавшись сверху на девушке.
Он поставил домашние огромные лапы прямо ей на соски и стал сильно наминать их, надавливая попеременно то на левую, в таком случае на правую маленькую грудку. Его член быть этом стал тыкаться Красной Шапочке прямо посередь булочек. Она знала, что будет дальше, так даже не думала сопротивляться.
Наоборот — она крохотку приподняла задик так, чтобы остроконечная волчья залупина уткнулась ей прямо в дырочку, расслабилась и стала давать (срок. Серый Волк тоже почувствовал это и стал понемногу нажимать членом на вход в девичью попочку.
Тонкий, нескромный и такой горячий волчий член почти без деятельность скользнул в мягкие тёмно-розовые недра девичьего задика. Застыл держи мгновение и вскоре пришёл в движение, скользя то вовнутрь, то наружу сквозь тугое колечко попки Красной Шапочки.
Возлюбленная лежала сейчас под Серым Волком, отдаваясь ему в попочку. Зеницы были зажмурены, ротик приоткрыт, из него доносилось едва только шумное дыхание и изредка тоненькие постанывания. Мягкая пряжа внизу волчьего живота плотно тёрлась ей о писю, лаская безволосые губки и разбуженный клитор.
Только что пописавшая на корточках девчонка пока обмякла и млела от скольжения нетолстого, но такого твёрдого и горячего члена в вылизанной языком попочке и невозможно приятного щекотания клитора волчьим мехом.
Она лежала, расслабленно раскинув в стороны руки и ноги и всем своим девичьим тельцем наслаждалась тем, с каким звериным темпераментом, возглашённо и ритмично порыкивая, Серый Волк овладевает ей сквозь попку.
Постепенно она перестала даже слышать и испытать что-либо вокруг. Истома и нега полностью овладели юным веточка Красной Шапочки. Она даже не слышала, точь в точь сама принялась в голос стонать от того, подобно как движения волчьего члена у неё в попочке обрели легко бешеный темп.
Мохнатые яйца Серого Волка с размахом ударялись о её голенькие белые булочки, дьявол выл и рычал, наслаждаясь трепетными недрами молоденькой девичьей попы, мял ей сиськи, так и не оторвав лап от её голеньких грудок.
И смотри горячая струя спермы ударила где-то беспробудно в задике у Красной Шапочки. Почувствовав это, она выгнулась дугой, выпятив писю к истоку, чтобы ещё плотнее прижаться клитором к волчьему меху и в свой черед взорвалась оргазмом. Девчонка затряслась, как пудинг, и, изливаясь изо писи смазкой, ещё долго не переставала скулить и вскрикивать, когда волны оргазма одна за несхожий с новой силой накрывали её…
Неожиданно раздался пустынный удар по волчьей спине. Серый Волк дёрнулся через неожиданности. Следующий удар деревянной палкой, который пришёлся ему недипломатично по морде, заставил его вскочить и, скуля как дворняге, броситься наутёк.
— Ауууу!… Гандоны дубоголовые! Попадётесь а вы мне однажды зимней ночью в лесу!… — Орал Волк Волк, углубляясь всё дальше в чащу леса.
Открыв зырки, Красная Шапочка увидела перед собой двух Дровосеков, размахивающих рукоятями своих топоров. Туда-сюда не поделать — их служба в этой сказке заключалась в книга, чтобы спасать Красную Шапочку от Серого Волка. Видишь, заслышав стоны и рыки, они сюда и поспешили. И спасли… Вторично…
— Блин! Уроды! Как же вы мне надоели! С головы раз одно и тоже!… — Чертыхалась девчонка.
Симпатия поднялась с земли, отряхиваясь, расправила изрядно помятое белья) и завязала шнурок на декольте. Дровосеки не обращали возьми неё никакого внимания. С чувством выполненного долга они направились с годами своей дорогой, непринуждённо о чём-то беседуя. А бесстыжей девчонке данный) момент ничего не оставалось, кроме как достать изо лукошка припрятанные там трусики, надеть их и поторопиться к бабушке, пока пирожки окончательно не зачерствели…
