Пoeздкa с сeстрoй в Турцию нe прeдвeщaлa пeрeмeн в нaшeй жизни. Скoрee нaoбoрoт, oнa дoлжнa былa oтвлeчь мeня oт нeдaвнeгo рaзвoдa, кoтoрый я пeрeживaл oчeнь тяжeлo. Нe oттoгo, чтo любил Риту, a пoтoму, чтo мнe кaзaлoсь, будтo бы я стaл прeдмeтoм нaсмeшeк сo стoрoны. Кoнeчнo, этo былo нe тaк, нo мeня нe oтпускaлa представление oб этoм. Мoл, винoвaты в пaдeнии брaкa oбa? Тaк чтo кaйся, Сeрeгa, в чeм нe угoдил избрaнницe…
A eсли рaзoбрaться, Риту-тo я никoгдa и нe любил. Был к нeй привязaн, этo дa… Oбщaя кoмпaния, семейство сxoжиx интeрeсoв, и всe тaкoe… Oднo врeмя жили вмeстe, пoтoм oтчeгo-тo пoтянулo мeня сдeлaть eй прeдлoжeниe! Прaвдa, Ритa ужe тoгдa мeня oгoрoшилa, мoл, мнe oтнoшeния ни к чeму, мeня всe устрaивaeт… A зaчeм тoгдa живeм вмeстe? В кoнцe кoнцoв, кoгдa и мнe ужe былo ничeгo нe нaдo, Ритa дaлa дoбрo нa брaк!
Нo слoвнo бы прeдчувствуя чтo-тo нe тo, свaдьбу рeшили oтыгрaть пo минимуму. Сoюз нaш прoдeржaлся бeз пaры мeсяцeв три гoдa… Нo нe бытовуха тoму винoй, или oсoзнaниe тoгo, чтo дeйствитeльнo брaк нa фик нaм oбoим был нужeн. Пoмимo тoгo, чтo нe былo у нaс сeмeйнoгo eдинeния, кaк этo мнe видeлoсь, тaк вдобавок и Рита вдруг фыркнула, мол, дети в ее меры на ближайшие годы не входят, хочется снова для себя пожить! А я из всей нашей компании и одноклассников действительно один бездетный… Ну да, двое племяшек объединение линии сестры Вероники, но все равно неважный (=маловажный) то…
Коль Рита приняла решение, что ей без- до детей, то и в интимном плане ей было никак не до этого… Раскрутить ее на лесопосадка — это было делом обременительным и даже утомительным, а хозяйка она инициативы не проявляла, только охала, тырли-мырли, ей оргазмов не хватает! Да ну ее… Из-за почти три года жизни каких-то светлых фактов и отнюдь не припомнишь…
Наверное, единственным, кто переживал за меня, была Подлинное изображение, моя старшая сестра. Дело в том, что возлюбленная сама прошла через развод, воспитывала своих девчонок одна. Димка («Митрич»), ее былой, если разобраться, неплохой мужик, с руками, но любил отморозить, и поставив на чашу весов семью и бутылку, выбрал вторую. Одно время, мы бухали несколько раз, в умат… И впору, он был одним из первых, кто меня поддержал по времени развода! Своеобразно, кончено, с флянцем водяры! Мол, выпьем вслед за нашу мужицкую долю!!! До дна!
С Вероникой возлюбленный общается хорошо, дочек поддерживает, и про свою бывшую треп плохого не скажет. Даже признает, что без спросу виноват в разладе, но былого не вернешь… (ну) конечно и чужими они стали за это время, я самопроизвольно видел по их глазам… Вероника к нему упрощенно хорошо относится. Просто хорошо, но не паче, а он еще питает к ней чувства, сам говорил…
Словом сказать, когда и у меня напасть случилась, лечить меня с хандры взялся не только «Митрич», но и Вика. Достала билеты на турецкий курорт, да и сказала, перемычка, гони тоску, пакуй чемоданы!
Вообще, Вероничка решения принимала ахнуть не успеешь, но взвешано! В этом мы с ней даже похожи. Предки наши начинания поддержали, тем более, ехал я мало-: неграмотный один, а под присмотром старшей сестрицы, которая веков)) меня поддерживала и опекала. В детстве мы с ней были близки интеллектуально, и сейчас, за время отношений с Ритой, она знала о нас неважный (=маловажный) мало.
Мы полетели в Турцию хмурым межсезоньем, и сейчас через два часа приземлялись буквально в тропическом раю. Хлопот в аэропорту у нас без- было, и спустя каких-то еще два часа да мы с тобой ждали, когда нам выдадут ключи от постоялый двор в отеле.
И тут возник неловкий момент. Нас заселили в одноместный реприза, с одной кроватью!
Шутки-шутками, но вопрос о спальном месте был открыт, и Ронюша взяла его на себя. Менеджеры отеля проявили чуткость, но ничем помочь не могли: дело в книга, что после развода Вероника вернула себе прежнюю фамилию, и ноне, бронируя номер, указала нашу общую, и менеджеры отеля посчитали, зачем мы — муж с женой! В настоящий момент свободных номеров, отвечающих нашим требованиям, маловыгодный было, но нам пообещали все разрешить…
… Безвыгодный считая казуса с заселением, все было на приличном уровне! Берег, бассейн у отеля, обжигающий турецкий виски, полунагие тела отдыхающих и бог не обидел солнца! Я невольно улыбался всему этому, и с какой-ведь насмешкой вспоминал о Рите, жавшейся сейчас в своей квартире в стылой хрущевке… А все-таки сколько раз вытягивал ее на курорт, соответственно доброму завидуя тем, кто там побывал! Вероничка, к слову, через сезон вылетала с девчулями к морю, и до настоящего времени подбивала Риту ехать вместе, но та была холодна, ровно сосулька: и жарко там, и мужики приставучие… налицо денег не состоит, не поеду!
К слову о мужиках… Местные турки — бесспорно такие! В целом привлекательнее нас, славян, да и поют такие трели, что-нибудь наши туристки тают… Я уже давно приметил, (языко посматривали на мою сестру отдельные жигало, и я признать себя виновным не могу знал, что Вероника себя в обиду не даст, хотя был готов был уже смазать по бородатой морде особо взятых!
На Веронику ведь действительно было хорошо-дорого поглядеть, но ведь не столь чистосердечно! У нее — темные волосы, прямая спина, и полные титьки. Правда, она и сама полноватая, жопастая такая, затем чтоб было понятно, но возраст и двойные роды — возлюбленная еще классно выглядела в свои годы! Несмотря сверху то, что Вероника ходила в закрытом купальнике и платья выбирала немало скромные, турки пялились на нее, облизывая рот, ведь им уже было известно, что Никаша — фактически свободная женщина, а я — ее брат!
От такого внимания Веронику сейчас фыркала, а я порой стал терять терпение: честно по правде говоря, немного опасался за сестру, мало ли… Что-то там в голове у этих турок-чурок… Помню, делать за скольких у бара один такой, сидя напротив, крутил раньше ней купюрами, явно намекая на соитие и щедрое поощрение. Я уже хотел было разобраться, но Вероника сдержала меня.
Смотри такими моментами наш отдых порой и был омрачен, так все это быстро уходило на десятый порядок на фоне солнца, вечерних коктейлей и моря…
Незаинтересованный день, а номер нам так и не поменяли! Менеджеры не долее чем заискивающе спрашивали, все ли у вас хорошо, и обещали скорее решить наш вопрос, но 3 дня из 10 прошли, что такое? уж…
Кровать тоже не была двухместной, к сожалению, проворней полуторка, и мы часто просыпались, жавшись друг к другу. Такая приближение нас не стесняла, разве что я опасался -побывать) уличенным в утренней эрекции, хотя сам подмечал, ни дать ни взять набухали соски сестренки под плотной атласной ночнушкой.
Делать за скольких-то мне припомнились слова «Митрича», мол, Никуша — прекрасная любовница! «Это не мое дело, — поспешил понести ответственность я, но Дима не унимался: подвыпил же! Симпатия по-мужски изливал мне душу, и каялся, а променял ее на бырло, дурак…
— А ведь весь век было, Серега! — чуть ли не плакал спирт. — И в задок, и впередок… И за щечку… Эх…
Совестливо говоря, после таких его признаний, я по-другому смотрел сверху сестру. С интересом, что ли? Понятно, что в интимных делах всякое случается, и не хочу держать свечку над ними, только у меня-то с Риткой было сиро и убого! Распрекрасно, если дала бы себя развести, но ни о каком оральном сексе и речи переться не могло, о чем Рита сказала как-так раз и навсегда. Да и вообще к сексу она относилась приблизительно, как если бы эта прихоть только ми была нужна и важна…
А у нее, видишь ли, и оргазмов безграмотный встречалось…
В тот день у нас была экскурсия, намотались, накрутились… Утомились, одно слово!
Еле дотянули до 22—00, когда было безграмотный стыдно и в номер податься. Я, приняв душ, быстро кинулся в топчан… О, как приятно было разгрузить спину!
Ронюша вышла из ванной в своей привычной коротенькой ночнушке, только не ныркнула в кровать, а еще стала растирать себя кремами. До ходу мы еще поговорили о проведенном дне, о новостях изо дому. Все бы ничего, но масло (либо — либо крем?) придавали ее загоревшему телу такой отсверк, что я невольно задержал взгляд на ее коже.
Моему взору были открыты всего-навсего ее руки, плечи, часть зоны декольте, и разве что бы в тот момент она не обнажила лапти, приподняв подол ночнухи до критической отметки держи линиях бедер, я бы оставался спокоен.
В ее поведении без- было ничего показательного или провоцирующего, она легко втирала крем в ноги, увлажняя кожу, и свет отблескивал ото нее. Я невольно вспомнил «Митрича», когда он, скуля, признался:
— Видишь бы хоть еще разок втиснуться промеж ее ляжек, Серега!..
Ми было его даже жалко в том момент, а без задержки я понял, отчего он так подвывал. Вероника хоть и была полноватой, но совсем не кинг-сайз, и ее комплекция действительно не давали покоя тем, кому возлюбленная некогда была доступной.
Сама же Вероника словно-то вещала мне про нрав местных мужчин, которые бесцельно и липли к ней взглядом. Я слышал лишь ограниченные тары-бары:
— Что они мнят о себе… Можно померекать, я так для них оделась… Грудь но тоже тяжело носить, знаешь, как спина болит?… И пялится поуже на мой зад! Я на него — зырк! — а возлюбленный лишь подмигивает, кобель… Понимаешь, не хочу, с тем чтоб мною пользовались, а потом восхваляли себя же, дамба, как я ее…
Я поймал себя на мысли, как задержал чрезмерно взгляд на ее бедрах и полноватых икрах, и в сей минут Вероника вдруг затихла.
Я посмотрел на нее и лихорадочно сглотнул.
— Что, нравятся? — она усекла мой отсчёта) и словно угадала мой совсем не братский любопытство. Причем голос ее был таким, словно бы возлюбленная отсекала очередного турка.
Я смущенно отвел взгляд.
— Ну спать… — и я перевернулся на другой бок.
Лишше мы не говорили…
Но несмотря на так, что я подустал за день, уснуть мне никак не удалось. Я ворочался с боку на бок, одолеваемый мыслями и желаниями…
Не долго думая хотя бы Ритку под бочок…
Я — мужчина, и нехай наша интимная жизнь с Ритой была не идеальна, и впоследств секса с ней меня сильнее обуревало раздражение и я то и дело прибегал к самоудовлетворению (мастурбации), но сейчас мне желательно тактильной ласки и снятия напряжения. За одно, и сестон бы отдохнул, расслабился…
Просто здесь, на курорте, столько прикрас, хватало и полуобнаженных натур, сверху которых я порой бросал взгляды, и они словно бы отвечали ми тем же. Можно было бы замутить с кем-в таком случае курортный роман, но отдыха осталось на 5 дней, к чему? А приёмом вести понравившуюся девчину в номер мне не позволяла поучение…
Я чувствовал, что мой член стоял, и лишь поздно ли я касался его, желание на миг ослабевало, же стоило мне разжать пальцы, как «хотение» одолевало с пока еще большей силой.
Вскоре я просто понял, что приставки не- усну, если не «спущу пар», но выбираться изо кровати так не хотелось. Да и пройти в мебель, поднявшись, и не разбудив Веронику, было сложно. Опять-таки, возможно, она спала крепко, а мне бы понадобилось чуть пара минут.
Я тихонько окликнул ее.
Кажется, возлюбленная спала крепче, чем я считал.
Я вновь назвал ее соответственно имени.
Спит.
Я решил не вставать, а лежа в боку, спиной к Веронике, стал надрачивать член.
Ни о комок конкретно я не думал, но чувствовал, как уходило напряжённость с неослабевавшего члена. Шуршало одеяло, и мне пришлось чуть-чуть сбавить темп, чтобы не потревожить сестрицу шумом. Даром что, если не откликнулась на голос, не услышит и сего…
Я опять приступил к этому делу, лишь мысленно ругая себя ради то, что поленился встать. Ведь запачкаю простынь… Здорово, высохнет, но ночью простыня будет влажной. До (каких во мне там накопилось гормонов? И Вероника до сей поры со своими загорелыми ножками…
А ведь хороша у меня сестренка!
— Что же ты там делаешь?
Вдруг услышал я ее пение, заставивший меня притихнуть.
— Ты не спишь? — бессмысленно спросил я, и тут же ответил: — Ничего!
В мыслях я поуже ругал себя, что не прошел в туалет.
Да ты что! что руки с члена снял!
Заворочалась, шурша и комкая конверт, Вероника.
Эрекция не ослабевала, но чтобы безграмотный выдать своих постыдных действий (мужчина же!), я перевернулся для спину.
— Да так… — я пытался придать голосу неосновательность.
— Ну что уже у тебя там? — насмешливо произнесла возлюбленная.
— В смысле?
— Под одеялом… — прыснула она.
Возлюбленная извернулась, включив ночник, и я зажмурился от яркого света.
— Выключи…
— Э-э, в отлучке…
Она уже села на кровати, и попыталась стаскать с меня одеяло. Я успел лишь перехватить его, так самое главное Вероника увидала.
Набухший член вывалился изо приспущенных трусов.
Вероника ахнула, и смеясь, закрыла глазенапы руками.
— ОМГ, товарищи…
Меня пронзило жало стыда.
Возлюбленная посмотрела на меня с улыбкой.
— Это ты таким занимаешься? — в ее голосе был придирка и насмешка.
Я прикрыл член рукой и подтянул одеяло следующий.
— Но понимаю, гормоны… — она легла для кровать, спиной ко мне. — Ладно, ладно, маме невыгодный расскажу…
— Очень смешно… Выключай свет!
Возлюбленная повернула ко мне голову. Свет отливал через ее лица.
— Ну мой бывший тоже когда делает это, так что расслабься…
Я представил «Митрича» натягивающего фаллос в мыслях о моей сестре.
— А ты? — вдруг спросил я.
— А я привыкла обращаться без члена между ног, — пожала она плечами. — Периодически мы встречаемся с Димкой, как любовники: мой гетеротроф тоже требует! А в целом, как у всех…
— Как у всех, сие как? — не понял я.
— Женщинам с этим делом уймись… Это ж вам яйца гормоны давят!
Я офигел ото ее признания! Вероника никогда не позволяла себя грубости, и вдруг такие слова. Но при этом я ощутил пульсацию члена, которому въяве понравился такой словесный оборот.
Вероника село возьми кровать, поджав одну ногу. Легко можно было проверить, что ее груди отяжелели. Я представил, как «Митрич», как-нибуд ему открывался доступ к телу, сходил с ума, насчет их…
— Я в этом ничего плохого не вижу, с одной стороны, сие ведь разрядка организма, если угодно… С несхожий стороны, если у тебя есть партнер, то стало быть, ты обманываешь его, возводя «это дело» превыше партнера, а это почти уже измена…
— Но я-в таком случае свободен, — парировал я.
— В этом плане — да! И если тебя любое устраивает, ради бога!
Я кивнул, довольный тем, почто Вероника не судит обо мне плохо, и на правах об извращенце.
Мы решили лечь спать, однако мой член по-прежнему стоял, и я не знал, на правах улечься, чтобы не будоражить его.
— Тебе помочь? — спросила беспричинно Вероника, чуть повернув голову ко мне.
— Т. е.? — я не понимал, что она имела ввиду.
— Подрочить тебе?
Ее фр так легко сорвались с губ, что я аж прикусил метла. И только член так и просился на волю изо-под трусов…
Ответа я не дал, но с грехом пополам приблизился к сестре.
Вероника не поворачивалась ко ми, но просунув руку назад, быстро нащупала мои участник и крепко сдавила головку.
— М-м-м-м… — застонал я, чувствуя, чисто уходит напряжение.
О том, что доверяю рукам сестры, я что-то не думал.
— ОМГ… Сколько в нем силы…
Я горделиво выпятил кружковец вперед, пускай оценит!
— Что ж тебя Ритка без- ценила… дурында…
Я просмеялся про себя. У них безвыгодный были налажены отношения, и Вероника как-то предупредила ми, чтобы я не распалял себя на Риту, поэтому что ей она не особо доверяет. «А ближе меня у тебя ни одной живой души не будет… — призналась она тогда.
Коряга у Вероники была мягкой, но хват — тугим, хуй сновал в упругий кулачок, и я буквально поплыл ей насупротив. Я чувствовал, как в напряженной сути моего органа пульсируют вены и наподобие жмутся в мошонке яички, довольные тем, что им дают разрядку. Они точно бы сами просились ей на ладошку, только их ручка Вероники не касалась.
Я стиснул конверт одной рукой и вжался лбом в плечо Вероники.
Таким (образом прошло некоторое время, и я чувствовал, что Вероника самочки приблизилась ко мне, а ее дыхание участилось.
Нечаянно она заерзала на кровати, а потом отбросила конверт.
— Все, я тоже не могу… Почему одним имеется возможность, а другим — нет… В конце концов, я женщина! Хоть бы и сестра…
С этими словами она стащила с себя трусишки и бросила их на пол. Она придвинулась ко ми попкой, распахнув крутые бедра.
Бросив взгляд взад через плечо, она немо скомандовала: «Давай»!
Выше- член сам проник в ее лоно.
У Вероники — роскошные чресла и толковая задница.
Лампа ночника отливала светом для те изгибы ее ног, которые были ми открыты. Заманчиво подрагивала ее попка, потревоженная моими толчкообразно…
Я наяривал в нее, и мысли о том, что мы творим окаянство, отступали перед ощущением блаженства и расслабленности. В самом деле, как-нибуд я пихал в Ритку, все это шло как-ведь с упором, а Вероника приняла меня мягко, ублажающе…
Возлюбленная тихонько постанывала, и ее головка подергивалась в такт моим толчкам, эпизодически я входил в нее. Правда, по настоящему приласкать ее обрезки отчего-то не тянулись… Я действовал токмо членом, а она, повинуясь моим движениям, отвечала получи и распишись них… Руки тискали простынь и одеяло.
Симпатия повернула ко мне голову, глядя глаза в шкифы, словно бы спрашивая, действительно ли происходило в таком случае, что происходило.
Я ответил лишь одним взглядом: вот именно!
Это словно придала ей сил, и ее афедрон сам двинулся навстречу мне, задавая новый ход нашим движениям.
«Не то, что с Риткой… « — подумал я.
В какой-нибудь-то момент мой член вышел из нее, и я понял, который Вероника ищет что-то нового.
Я лег получай спину, а она оседлала меня сверху. При этом лямочка ее ночнушки съехала, и одна из сисек вывалилась ми на показ. Тяжелая, белокожая с темным налившимся страстью соском. Следующий топорщился из-под атласной ткани ночнушки, а был скрыт от моих глаз. Она маловыгодный потрудилась убрать выпавшую грудь, и лишь взглядом уточнила: «Нравится?»
Я ответил ей лаконически…
Вероника распласталась на мне, расставив ноги в виде буквы М, а грабки закинув позади себя, изобразив что-то бери подобие мостика. Она оседала и приподнималась на ми, а я вбивал в нее свой член-поршень, постанывая с томления.
Глубоко дышала и Вероника, глаза были полуприкрыты…
Ее колени были подобный близко, и я, изогнувшись, поцеловал одно из них, и плюхнулся ещё на кровать, любуясь открытым видом.
Вероника выпрямилась, тучнее наседая на меня тазом. Тело ее было горячим, печет распалял ее лицо и открытую половину груди…
— Господи, что-что мы делаем? — слова раскаяния были заданы время идти на покой, да и в ее глазах я не видел покаяния.
Вика была права: она была женщиной, пусть и сестрой…
А я, хотя бы и являлся братом, но все же — мужчиной!
В этом наш брат нашли друг друга.
Неожиданно Веронику проняло:
— Ну, давай сзади…
Она развернулась ко мне, оттопырив попку, на ногах на четвереньках. Вход в ее лоно был открыт.
«Вот что она любила с «Митричем»! — просек я.
Я вошел в нее, и Ника ответила мне протяжным стоном наслаждения и восторга. Возлюбленная закусила губы…
Я аккуратно приложил руки к ее талии, и стал втискиваться в нее глубже.
Черт, за три года нашей совместной с Риткой жизни, ми так и не удалось поставить ее в такую позу. Возлюбленная, де, считала ее унизительной для себя.
А с Вероникой таких вопросов неважный (=маловажный) возникло.
Она лишь раз глянула на меня изо-за спины, точно удостоверяясь, все ли окейно, и второй, когда я уже был готов кончить, дабы одними лишь глазами попросить, чтобы это было никак не в нее.
Я успел вытянуть член из ее лона, хотя капли успели оросить ее половые губки, после этого как сам залп хлынул на кровать посередь ее ног, лишь немного запятнав внутреннюю индикатриса роскошных бедер.
Я буквально рухнул на кровать. Моего член сжался, он тоже измотался…
Вероника, опустошенная, скрутилась клубочком на своем месте, что-то бормоча для себя. Суть слов было не разобрать, только концовку я уловил:
— … как не хватало такого траха…
Автор этих строк забылись во сне, а утром я обнаружил Веронику в своих объятиях, верно муж с женой.
Я отчетливо помнил вечер, и даже немножко стыдился произошедшего, но Вероника, проснувшись, кажется, вничью себя не выдавала, и вела себя непринужденно, вроде бы события того вечера не имели отношений к нам.
Хотя наша духовная с ней связь стала еще ближе.
В целом а мы продолжали вести себя на публике в самом деле брат с сестрой, и никто бы не мог возыметь подозрение нас в соитии и инцесте.
Но по возвращении в часть нас обоих скручивало в порыве страсти, где мало-: неграмотный было места предубеждениям и стыду. У нас оставалось 5 дней, и нам желательно вволю провести их в удовольствиях!
Мы занимались любовью, другой) раз — всю ночь, и начинали с этого наше утро, в силу того что что знали, что больше этого не повториться.
Видно, я повстречаю новую избранницу, а возможно, «Митрич» вернется к ней, хотя нам уже не улыбалось быть вместе.
В памяти не более того останутся впечатления и воспоминания от совместного отдыха!
