— Кaк этo нe пoeду!?
Мoeму вoзмущeнию нe былo прeдeлa. Вона чeгo удумaли — бeз мeня exaть! К мoeй жe сoбствeннoй сeстрe! Нo мой нe сдaвaлся:
— Aнь… Ну сaмa пoсмoтри — мeстa жe нeт сoвсeм…
Чeстнo гoвoря oн был прaв. Мaшинa oкaзaлaсь нaбитa пo сaмую крышу. Всe чтo oстaлoсь oт нaшeгo прoшлoгoднeгo рeмoнтa — гипсoкaртoн, пoлвeдрa крaски, пaру мeшкoв штукaтурки, нeскoлькo ящикoв плитки, кaкиe-тo длинныe мeтaлличeскиe блажь и рулoн линoлeумa, зaнявший в сaлoнe прaвoe пeрeднee сидeньe и пoлoвину зaднeгo… в oбщeм, всe чтo пoчти гoд зaнимaлo мeстo нa бaлкoнe. Тeпeрь рeмoнт зaтeялa мoя сeстрa и пoявилaсь вoзмoжнoсть сплaвить этo бoгaтствo eй, вoт тoлькo жилa oнa зa тристa с xвoстикoм килoмeтрoв. Oднaкo черновичок сoглaсился сaм дoстaвить eй всe нa нaшeй мaшинe, исключительно бы избaвится oт зaнимaющиx мeстo кoрoбoк. В кaчeствe грузчикa с ним вмeстe oтпрaвлялся сынок, Жeнькa. Я дo пoслeднeгo былa увeрeнa чтo тoжe eду с ними, и вoт тeпeрь как (с неба свалился узнaлa чтo нa мeня в мaшинe мeстa нe oстaлoсь.
— Да что ты Oлeг… нeужeли нe нaйдeтся угoлoчкa? — смeнилa я тaктику, сoстрoив жaлoбную физиoнoмию. — Я Людку двa гoдa нe видeлa…
— Начинай кудa, Aнь!? — рaспaxнул oн двeрь — Кудa!? Впeрeди линoлeум, сзaди тoжe oн, крестик кoрoбки, плюс фaнeры лист… oбoи вoн… Кудa? Здeсь — oткрыл oн лeвую зaднюю — мeстa oстaлoсь тoлькo Жeнькe. И всe.
— A мoжeт в бaгaжник чтo-тo пeрeлoжить?
— A твоя милость в нeгo зaгляни снaчaлa.
— Нe, нe буду. Знaчит, сoвсeм никaк?
— Сoвсeм.
Нeужeли и точно придeтся oстaться? Я рaстeряннo oглядeлaсь, зaцeпившись взглядoм зa Жeньку. Стoит рядoм, пeрeминaeтся, ждeт чeм всe зaкoнчится. Здoрoвый вырoс, нa гoлoву вышe мeня ужe.
— Oлeг, a eсли я у Жeньки нa кoлeняx пoсижу? — вкрaдчивo пoинтeрeсoвaлaсь я. — Вo мнe жe всeгo пятьдeсят двa килoгрaммa, я вчeрa взвeшивaлaсь. A oн вoн кaкoй здoрoвый.
— Дa да что вы! — oтмaxнулся муж — Exaть пoчти чeтырe чaсa. Нe высидишь стoлькo.
Нo я снoвa былa пoлнa рeшимoсти oтпрaвится с ними.
— Жeнь, ступай-кa сюдa… Сaдись.
Кoe-кaк зaбрaвшись ему для колени, я поерзала, устраиваясь. Ну да, тесновато, хотя, как говорится, не ужас-ужас. Правда, впереди, сразу за сидениями, муж пристроил лист фанеры высотой ми до носа, в который я уперлась голыми коленками. И потолочина получился в опасной близости от макушки. А так синь порох. Потерплю — окончательно решила я, расправляя под собой место короткого платья. Вообще-то я рассчитывала ехать держи персональном месте, ну и вырядилась. Надо же похвастать перед сестрой свежим загаром. Вот и напялила форма до середины бедра, выгодно демонстрирующее фигуру. Аж лифчик надевать не стала — благо с моим размером чуток больше единички обвисать особенно нечему. Мелькнула догадка сбегать переодеться, но я тут же ее отбросила — а одновременно они в это время без меня уедут? С Олега станется…
— В порядке. — вслух заключила я и захлопнула дверь. — Поехали!
Олежик скептически посмотрел на меня, но ничего далеко не сказал. Правильно, с женщиной спорить — себе дороже. Не проронив ни слова сел за руль и плавно, чтобы не побеспокоить груз, тронулся.
Первые полчаса все было качественно. Я сидела на коленях у Женьки и любовалась пролетающими пейзажами, эпизодично спрашивая:
— Жень, тебе не тяжело?
— Не, мам, твоя милость легкая.
Я несколько раз пыталась устроится поудобнее, однако из-за ограниченности пространства вариантов было суффикс . Оптимальным оказалось сдвинуться насколько возможно назад, прижавшись к Женькиному животу. Все же, несмотря ни на что я была уверена, будто вытерплю в этом положении всю дорогу, может состоять даже не сильно страдая.
Пошевелившись в очередной один раз, я внезапно поняла что под левой ягодицей появилось черт-те что, чего раньше не было. Еще недавно после этого было просто Женькино бедро, а теперь ощущалось чисто-то вытянутое и твердое. И с каждой минутой оно становилось безвыездно заметнее. Гадать о происхождении предмета было ни к чему. Достоинство это Женькин, что же еще. По правде говоря, я с самого основы побаивалась что сидящая на коленях женщина с пет или поздно вызовет у парня эрекцию, но понадеялась как будто с матерью этого у него не случится. Впрочем, в таких условиях… Я, забыв для пейзажи, наконец сообразила, что когда к паху молодого здорового парня битый час прижимаются женские ягодицы, да еще на неровностях дороги отсюда следует что я хоть и почти незаметно, но ерзаю держи нем… В общем, рано или поздно мужское макротело обязательно отреагирует вне зависимости от желания хозяина.
Мальчик подо мной раздулся так, что стало стесненно сидеть. Я буквально чувствовала, как на каждом бугорке массирую его своим спиной. Женька позади меня смущенно сопел, наверняка наслаждаясь и, минус сомнения, думал что я ничего не замечаю. Я попробовала сдвинуться левее, стараясь избежать столь плотного контакта, между тем вышло еще хуже. Возбужденный член приподнялся, не сомневайся оттянув Женькины эластичные штаны и коснулся моих кропотливо сжимаемых бедер точнехонько под самой промежностью. Почто самое ужасное, я наконец поняла что короткое капот за время пути незаметно выскользнуло из-по-под ягодиц и мои интимные места отделены от сына чуть трусами. Нет уж, лучше как раньше. Я подвинулась правее, опять-таки прижав член бедром.
Сын делал вид что же ничего такого особенного не происходит, ну и я равно как молчала. В конце концов, деваться от этого повально равно некуда, сидеть так придется до конца пути в любом случае. (само собой) разумеется и не специально он это делает, обычная чувственность, никуда от нее не денешься. Сейчас скажешь ему а-нибудь, так он всю дорогу переживать пора и совесть знать за свое неприличное состояние. К тому же по части большому счету ничего страшного в этом нет — рассуждала я, прислушиваясь (то) есть член сына пульсирует под моим бедром — Нужды нет, прижался. Подобное, кстати, уже было. В прошлом году, рано или поздно в набитой маршрутке нас с Женькой придавили друг к другу скажем, что нельзя было пошевелиться. Только тогда наша сестра были лицом друг к другу и я всю дорогу чувствовала его неестественный, торчащий вверх член, зажатый между нашими телами.
— Без задержки заправиться заедем — порадовал нас Олег, притормаживая и выворачивая рулевое колесо. — Можете немного размяться. Только недолго.
Да что вы слава богу! Я с облегчением вылезла и потянулась. Хорошо-в таком случае как! Следом выбрался Женька, старающийся скрыть оттопыривающуюся штанину.
— Устал меня удерживать?
— Не, мам, что ты! Ты, можно сбрендить, и не весишь ничего.
Еще бы ему раздражение выражать… — подумала я, машинально одергивая платье. — Сделал себе развлечение на всю дорогу — матерью артикль массировать.
— Садитесь. — вернулся Олег. — Поехали. Я, этак и быть, через часок снова вас погулять выпущу. (не то будете хорошо себя вести.
— Не очень-ведь и надо. — буркнул Женька, залезая обратно.
Я опять-таки уселась сверху. На этот раз подо мной туда-сюда не оказалось, кроме Женькиных ног, но я была уверена в чем дело? это ненадолго. И точно. Минут через пятнадцать я ощутила припечатанный ко мне член. Только на этот однова Женька, садясь в машину, заранее привел его в вертикальное тезис. Так что теперь твердый стержень прижимался ко ми сзади, устроившись точно между ягодиц.
Сначала я решила какими судьбами так даже лучше, ведь если чуть-маленечко сдвинуться вперед, то он почти меня безграмотный касался. Однако при первом же обгоне, эпизодически Олег резко разогнался, сила инерции отбросила меня обратно, так, что оказавшийся между Женькиным животом и мной убивец снова вжался между ягодиц. Женька охнул, в таком случае ли от неожиданности, то ли от ощущений. Обаче, тут же добавил охрипшим голосом:
— Мам, осторожнее. Нуте я тебя держать буду. — и не дожидаясь ответа, обнял меня, сцепив шуршалки на животе.
Разумеется, при этом он притянул меня к себя, изображая заботливого сына, а заодно не давая оттолкнуться.
Вскоре я поняла, что или дорога стала поплоше, или Женька пошел на хитрость, немного подталкивая меня. Получи и распишись каждой неровности я чувствовала что раскачиваюсь сильнее нежели раньше и ягодицы скользят вдоль прижатого к ним жесткого ствола. С трения платье снова выскользнуло из-под меня, задравшись, (то) есть мне показалось, до поясницы. Это не страшно — думала я — Ему весь век равно ничего не видно. Больше меня беспокоило другое. Мои пятьдесят лет советскому футболу. Черт меня дернул надеть сегодня обычные хлопковые, целиком и полностью нескользкие, да к тому же чуть великоватые. Теперича они под воздействием трения понемногу сползали книзу. Вернуть их на место означало, что я должна отстраниться от Женьки, задрать платье у него перед глазами и натянуть семейные трусы повыше. Ну или не отодвигаться, дотянувшись в) такой степени, но тогда я непременно дотронусь до плотно прижатого ко ми органа. И это при том, что до этих пор я делала вид что ничего не замечаю в надежде сколько все обойдется. Хотя здравый смысл подсказывал, чего Женька не настолько глуп, чтобы не влындать что я прекрасно чувствую его движения и нисколько без- заблуждаюсь относительно того, что именно скользит в обществе моих ягодиц. Пока я так размышляла, край трусов сполз задолго. Ant. с нижней точки и поскольку вроде бы ничего страшного с этого не случилось я решила оставить все ни дать ни взять есть. Потерплю. Все же между нами осталась а ещё преграда в виде Женькиных штанов, так что мало-: неграмотный совсем все плохо.
Вскоре, однако, меня ровно током ударило. Я подпрыгнула, удачно подгадав это лещадь очередную дорожную неровность, не веря собственным ощущениям. Едва лишь ниже поясницы меня коснулась обнаженная головка члена! Сие точно была она! Горячая, сухая, она коснулась меня только лишь на мгновение, но я отчего-то враз поняла что это она. Мысли заметались в голове — разве Женька настолько обнаглел, что вывалил свое производство чтобы потереться о мать? Да не, как (как) будто не похоже… И ткань штанов я его я весь век еще чувствую. Скорее всего, просто торчащий начинай подъем орган не поместился в штанах и головка выглянула изо-под резинки. Да, точно, вот опять легкое упоминание моей кожи. А у Женьки-то дыхание изменилось. И пакши, обнимающие меня, напряглись, еще сильнее притягивая. Лепешка, что же делать-то? Еще и муж брысь время от времени на нас в зеркало поглядывает, вынуждая вытворять равнодушное лицо. Хорошо, что из-за фанерного листа ему единственно мои глаза видны. Я-то ладно, а вот Женька сомнительно ли смог бы изобразить равнодушие. Слава богу что-что его Олегу не видно. Я даже близко маловыгодный представляю, что бы он с нами сделал.
Погодя пять минут Женькины штаны от трения решительно сползли. Я знала что так и будет, чувствуя во вкусе при каждом его движении пояс штанов скатывается шабаш ниже. Недолго я даже надеялась что он весь-таки их поправит, но зря. Возбужденно сопя, Женька терся обнаженным членом, вдавив его в лоне моих голых ягодиц. Он еще старался подстраивать близкие толчки под неровности дороги, но все чаще забывал об этом, прямо толкая член вверх.
А я… я замерла, растерявшись и никак не зная что делать, отчетливо чувствуя жесткий обостренный ствол, трущийся об меня и касающуюся кожи гладкую головку. Негли он думает что я ничего не замечаю? А как же нет, скорее считает что я не придаю этому большого значения. Оно как можно не придать значения тому, яко сын трется голым членом между твоих, как и голых, ягодиц? Я прислушалась к Женькиному тяжелому дыханию следовать спиной и наконец поняла — парень настолько возбужден, почему вообще ни о чем таком думать не станется!
Эх, если бы не Олег… я бы ему совершенно высказала. Но стоит мне что-то учинить и муж наверняка это заметит. А как только обратит нате нас более пристальное внимание — все. Ни ми, ни сыну это ничего хорошего не обещает. Следственно я, застыв, прислушивалась к ощущениям от скользящего по моей коже горячего, твердого органа, отмечая подобно ((тому) как) ускоряются его движения и он еще сильнее прижимается ко ми. Скорее бы он закончил… Что!? — я чуток не подпрыгнула. Он же сейчас действительно кончит! Симпатия не остановится, не сможет! И не способен в тот же миг сообразить что забрызгает мне платье и спину! А впоследствии это стечет вниз, на его штаны! Сатана! Черт! Как мы потом вылезем? У меня облачение (ризы) сзади в сперме, у него штаны спереди… Сие же все равно что прямо сейчас Олегу умереть и не встать всем признаться. И не только ему! И Людке, и ее мужу, и не входя в подробности всем! В панике я потянулась назад, подхватила сползшие семейные трусы, рывком натянула на место и сунула под них внизу пульсирующий, готовый извергнуться стержень, а для надежности вновь и прижала его ладонью. Женькино дыхание сбилось, дьявол дернулся еще пару раз и в поясницу мне ударила упругая вода. Трусы под рукой мгновенно пропитались, став липкими а после ложбинке между ягодицами потек горячий ручеек.
Получи мое счастье, все осталось под трусами, большей отчасти впитавшись в них, наружу вроде бы ничего невыгодный просочилось.
— Прости, мам… — едва слышно прошептал выходец.
— После поговорим. — сердито прошипела я.
Теперь недурно было как-то избавится от следов. Ми не пришло в голову ничего, кроме как сбросить пропитанное спермой белье. Аккуратно приподняв зад, бесцельно чтобы Олег в зеркало не заметил моих манипуляций, я стянула семейные трусы до колен. Дальше надо было поднять шасси с пола, а для этого пришлось бы сесть а ещё влажным задом на Женькины штаны, оставив знак.
— Жень… — прошипела я — подсунь под меня шуршики и держи на весу.
— А? — не понял возлюбленный.
— Держи, говорю, меня!
Ощущение того, что ладони сына наглухо прижались к моим мокрым ягодицам, доставая пальцами после волосков, обрамляющих губки, было донельзя странным, а размышлять над этим было некогда. Я быстренько стянула семейные трусы с ног, скомкала и оттолкнув Женькины руки вытерла себя петушком. Потом, недолго посомневавшись, нашарила сзади член сына и протерла и его, отметив, чего после эякуляции он не сдулся до конца.
— Спрячь! — негромкий, не поворачивая головы потребовала я.
Сын послушно подтянул кюлот. Я снова сунула под себя край платья и посмотрела в гелиостат на мужа. Олег вроде бы ничего малограмотный заметил, внимательно глядя на дорогу впереди.
— Бегло остановимся? — словно невзначай поинтересовалась я, чувствуя настоятельную неволя заскочить в туалет и протереть кожу чем-нибудь влажным.
— Как, неудобно сидеть? — хохотнул муж. — А я говорил…
— Малограмотный, мне бы по нужде…
— Ну хорошо. Вот-вот свернем.
На первой же заправке я шмыгнула в одежда, на всякий случай постаравшись не поворачиваться к мужу раком. Впрочем, после тщательного осмотра на платье наруже не обнаружилось никаких компрометирующих следов. Изведя кучу туалетной бумаги, я оттерла остатки подсохшей спермы и задумалась. Ибо мои трусы пришли в негодность, то были запрятаны в глубину в сумочку. Других у меня не было — зачем, разве мы сегодня же планировали вернуться? Купить новые? А идеже? Не станешь же ни с того ни с сей просить мужа заехать в магазин нижнего белья. Жив не буду поинтересуется — с чего это вдруг. В крайнем случае, рано или поздно доедем, можно, конечно, у Людки одолжить. Совру чего-нибудь насчет своих, безвозвратно утраченных. А сейчас? Придется, по видимости, без них обойтись. Блин, чувствую себя шлюхой — короткое убор, трусов нет… Не дай бог снова сейчас ветер дунет…
Взгромоздившись Женьке на колени, за исключением. Ant. с нижнего белья я почувствовала себя очень неуютно. На худой конец оно, как недавно выяснилось, не представляло непреодолимого подводные камни, но все же… Олег тронулся, вырулил получи и распишись трассу, подпрыгнув на лежачем полицейском, и Женька подо мной заворочался.
— Что тебе?
— Неудобно что-то.
Я привстала, Женька на (кой-то сполз вперед, коленками достав до листа фанеры хуй нами.
— Все, мам, садись.
Опустившись, я поняла логос этих маневров. Теперь я оказалась сидящей точно поверху члена. Да еще и его ноги оказались посерединке моих, не давая сдвинуть бедра.
— Жень, ми так неудобно.
— Ну ма-а-ам… Ми так тебя держать легче. — придумал дьявол отговорку.
Я хотела сказать ему, что эта притворство напоминает мне классическую позу наездницы, но без- стала. Не повернулся у меня язык затевать разбирание сексуальных поз с сыном. К тому же муж может наслушаться. Ух, только бы до дома добраться! Я ему устрою беседу о правилах приличия!
Женька сначала обнял меня, сцепив руки на животе. Скорее, внизу живота, чуть ли не на лобке. Вмале подо мной опять затвердел член. Как мнимый и не кончал всего полчаса назад! Платье мое, на правах и следовало ожидать, снова выскользнуло из-под меня, а минуя еще некоторое время я почувствовала что его тычинка опять выбирается из штанов. Да не может оказываться чтобы они сами так сползали! – про себя возмутилась я. — Ни позднее, ни сейчас! Что у него там, резинка лопнула!? Железно, поганец, специально так делает! Понял, что я безлюдный (=малолюдный) хочу скандал при муже затевать! Или думает по какой причине если я разрешила ему один раз, то разрешу и альтернативный? Что ж мне делать-то? В таком положении соцветие, оказавшись прямо подо мной, уже терлась приставки не- где-то там сзади в районе поясницы, а касалась губок. Никак не так чтобы совсем плотно, скорее даже мало-: неграмотный губок а волосков на них, но каждое касание возле самого входа заставляло меня вздрагивать. Женька сзаду прерывисто сопел, тоже ощущая что его детородный орган почти дотрагивается до самого интимного женского места. Одежда подозрительно быстро съехали окончательно, еще больше укрепив меня в мысли подобно как это неспроста. Голыми ягодицами я чувствовала под на лицо его обнаженные бедра, а вся моя щель днесь прижималась к упрямо стремящемуся подняться твердому стержню, волоком вдоль него. Легкость скольжения подсказывала что я, мало-: неграмотный замечая того, потекла. Благодаря смазке губки два) — и обчелся разошлись и стержень скользил вдоль них, задевая курок. Точнее, я сама непроизвольно наклонялась вперед, чтобы курок касался бугристого ствола. Потом, осознав это, выпрямлялась, так вскоре все повторялось. Самым трудным было продлевать держать невозмутимое лицо для мужа, но в середке меня разгоралось вожделение. Женька, похоже, настолько переполнился похотью почто совсем перестал соображать. Его руки подтянули трен платья и легли мне на бедра, в самом верху, поглаживая их и трогая пальцами шерсть на лобке. Я с замиранием ждала, когда он дотянется дальше и прикоснется к клитору, изнывающему в ожидании ласки, одновременно желая и боясь сего, но Женька, похоже, не собирался переступать определенную торец, удовлетворившись поглаживанием лобка.
Олег, долго ехавший в хвосте фуры, решился тронуться в путь на обгон. Вывернув на встречку, он рельефно вдавил педаль и инерция отбросила меня назад. Я незначительно не застонала, проехавшись промежностью по всей длине Женькиного члена. А впоследствии времени Олег резко затормозил и инерция швырнула меня первым делом. Головка приподнявшегося члена ткнулась в меня чуть больше входа, но по смазке легко соскользнула ниже и с усилием раздвинув стенки влагалища вошла внутрь. Парестезия было такое, будто в меня вогнали здоровенную дубину. Возлюбленная мгновенно заполнила меня, растягивая во всех направлениях. Внизу живота словно (бы) что-то вспыхнуло и наслаждение волной прокатилось объединение телу. Я не удержалась и вскрикнула. Женька тоже издал топот, скорее похожий на удивление, свидетельствующий о том, как на самом деле на такое он далеко не рассчитывал, и максимумом его мечтаний было просто повредиться об меня.
Олег принял наши возгласы для свой счет:
— Извините, больше не буду в) такой степени резко.
Я даже ответить не могла. Дыхание перехватило, плотный Женькин член подрагивал внутри меня, раздувшись вдобавок больше и растянув влагалище. Не веря себе, я пощупала рукой посреди ног. Да, вот его пушистая мошонка, недалече самых губок и корень уходящего внутрь меня члена. Как видим, он во мне полностью. Ну конечно, я но чувствую, как головка упирается в глубине. Моей пакши коснулись Женькины пальцы, тоже, наверное, желающего убедится почто ощущения его не обманывают. Медленно они спустились через лобка вниз, изучая по пути набухший секель и малые губы. От прикосновения к клитору я дернулась. Сыну показалось, ась? я намереваюсь слезть с него:
— Ма-а-ам… — наконец слышно донесся сзади жалобный шепот — Не стоит… Подожди… Ну пожа-а-алуйста…
Я, за правде говоря, и не смогла бы этого засобачить, пребывая в шоке. Мысли роились в голове, с немыслимой скоростью сменяя любитель друга, причем каждая следующая противоречила предыдущей. Внизу влагалище распирал толстый член, шевелясь во ми и немного двигаясь в такт покачивающейся на неровностях дороги машине. Какой-нибудь он у него большой! — мелькнуло в голове — Я и мало-: неграмотный думала никогда что Женька вырос не не менее ростом… И уж вообще не предполагала вона это — оказаться надетой на него… Анчутка! О чем я думаю!? Это же мой сын! — на) этом месте машину качнуло особенно сильно — А-ах! Но (то) есть все-таки приятно… И еще его растопырки… трогающие меня там… Так приятно… Легкими касаниями теребят малые губки… сикель… О-о-ох… Хорошо как… А с сыном так нельзя! Как потом с ним квартировать? Как смотреть в глаза мужу? Мммм… а до чего приятно ощущать себя натянутой сверху этот кол… А уж когда он шевелится нет слов мне… Ах…
Поймав себя на томишко, что мои бедра непроизвольно напряглись, еще более надевая на член сына, я сдалась. Наслаждение, зародившись внизу живота, пульсировало, усиливаясь с каждым толчком окаменевшего, с нетерпением вздрагивающего стержня во мне и я решила — пусть хватит что будет. Расслабилась, шевельнула тазом, отчетливо ощутив в духе твердый орган внутри ворочается, надавливая на стенки вагины и стала покачиваться, один за разом насаживаясь на Женькин член. Руками пришлось вцепиться как клещ в фанерный лист перед собой, чтобы моя старшой, видимая в зеркало мужу, оставалась на одном месте, приставки не- выдавая движений тела. Сын возбужденно сопел, стараясь прогнуться пахом вверх. Теперь он обеими руками мял мои мужские груди, пропуская затвердевшие соски между пальцев. Я чувствовала подлет оргазма, одновременно стараясь и приблизить его, ритмично надеваясь вагиной получай член, и отдалить, совершенно не представляя как умолчать это от мужа. Однако по мере того вроде наслаждение нарастало, здравый смысл отступал. Ближе к финишу я не обинуясь насаживалась на Женькин стержень, приподнимая таз и вызывающе бросая его вниз и вперед. В этот момент ибн старался подкидывать бедра навстречу мне, вбивая в вагину частный жесткий толстый кол. Когда это все-таки произошло, я изо всех сил сжала зубы, сделала каменное вид и отдалась на волю затопившего меня наслаждения, надеясь что же в эти несколько секунд Олег не посмотрит держи меня.
Наверное, в момент оргазма влагалище сильно сжало Женькин елда, заставив его кончить. Когда я немного успокоилась, дьявол уже не двигался, тяжело дыша за моей задом. Член во мне утратил твердость и из вагины сочилась семя, размазываясь по бедрам и стекая к ягодицам. Хорошо чего на предыдущей нашей остановке я купила пачку салфеток. Без труда так, чтобы были в сумочке. Теперь они оказались чрезвычайно кстати. Вытертый мною Женька потянулся было наволочить штаны, но я его остановила. Вдруг из меня до этого часа что-то вытечет? Лучше уж на его голые айда, а одежду пачкать нельзя.
Вскоре, однако, одеться полно же пришлось — Олег снова остановился, давая нам поразмяться. Стараясь не смотреть на него я прошмыгнула в платье, где убедилась что никаких следов на ми не осталось. Кроме ощущения недавно оттраханного влагалища а то как же сумбурных мыслей в голове. Основной вопрос — как ми теперь дальше с этим жить — никак не находил своего ответа. А удивительно Женьке? Он же наверняка тоже в такой но растерянности. Еще в пути что-то смущенно шептал, просил прощения, говорил почто не хотел и сам не ожидал такого. Ми тогда было не до него, с собой бы разобраться, просто так что я просто велела ему замолчать, пообещав что же дома поговорим, без отца. А теперь вот думаю — что-то я ему скажу? Я себе-то ничего сказать мало-: неграмотный могу, ну кроме банальностей что это плохо, сие грех, и вообще так нельзя.
Как только наш брат выехали на трассу, я снова почувствовала как подо мной набухает что-то. Да сколько он может!? — удивилась я. — Возлюбленный что, год не трахался? И тут вдруг сообразила, а возможно не только год, а вообще всю проживание. И я у него первая. Это было так неожиданно, чисто я не удержалась и спросила:
— Жень, а ты раньше нет-нет да и-нибудь пробовал… с женщиной?
— Неа. — промычал симпатия, подтверждая мою догадку.
Мда, оригинальный у него получился пионер раз. В машине, с матерью, при отце… Словно, интересно, это скажется на его дальнейшей копулятивный жизни? А что если он теперь начнет сего требовать от меня постоянно? Да не, (желать — это для него слишком, что я, сына безграмотный знаю? Просить разве что. Вот это точь-в-точь будет. Вон, подо мной опять твердеет. Привлекательно, попросит или нет?
Женьки хватило еще держи пять минут. Потом его руки легли ми на бедра и принялись их поглаживать, понемногу приближаясь к лобку. Я до этого часа не до конца остыла после первого раза, а грудь прикосновения к коже были приятны и возбуждающи, ненавязчиво подталкивая меня к мысли о томик, оргазм с сыном был не самым худшим в моей жизни. Вспомнилось, что часто с мужем я только изображала что кончаю, оставаясь неудовлетворенной. Женькины сосиски коснулись губок и я решилась. Пусть сегодняшний день, в одно прекрасное время уж так сложилось, будет днем разврата и нарушения запретов! Перехватив руку сына, я сунула ее посередине ног:
— Здесь погладь…
— А ты мне? — донесся общий надежды вопрос.
Я сдернула с него штаны и взяла хуй в руки.
Он был еще полумягкий, с толстой головкой, укрытый тонкой, легко сдвигающейся кожей. Впрочем, после того вроде я его помассировала, орган обрел достаточную твердось пусть я привстала и направила его в себя.
— Ты этого хочешь, безусловно? — зависла я на секунду, касаясь губками головки.
Раком донесся полный предвкушения всхлип. Я медленно опустилась, наслаждаясь проникновением. Болт сына опять заполнил мое влагалище. Я замерла, сосредоточившись получай ощущениях. Орган внутри меня продолжал увеличиваться, обретая окончательную настойчивость, длину и толщину. Женька дернулся, но я его остановила:
— Блистает своим отсутствием, не надо. Мы просто будем так мотать срок. Не спеши, прислушайся к себе. Постарайся почувствовать меня си, без движения.
Женька послушно затих. Разумеется, под корень контролировать рефлексы он не мог. Член изумительный мне периодически вздрагивал и напрягался. Мышцы влагалища равным образом несколько раз судорожно сжимались, отчего я еще отчетливее чувствовала вделанный в меня стержень. Я перекатывала в пальцах его яички, симпатия продолжал изучать мою щель, изредка отвлекаясь получай груди. Это не давало нам кончить, а поддерживало возбуждение где-то недалеко от праздник точки, когда голову окончательно заволакивало туманом и по обыкновению я, не удержавшись, начинала торопливо скакать на члене.
Точно по прибытии на место я еле слезла с одервеневшего Женькиного органа. Нам посчастливилось продержаться, не доводя до оргазма, чему я частью была рада — не пришлось снова оттирать сперму. Ступив бери землю, я поняла что перестаралась. Все же высидеть на толстом члене час не вынимая — сие слишком для меня. Мне показалось, что у меня и хромота от этого изменилась, будто член до этих пор во мне. Хотя со стороны сие, наверное, было не так заметно, а муж, по всей (вероятности, все списал на неудобную позу.
Людка, встретив нас, истечении (года) первых объятий велела выгружать все в гараж. Гаражи были тогда же, во дворе дома. Я взглянула как Олегушка с Женькой начинают таскать коробки, взяла у сестры родничек и поднялась в квартиру. Людкин муж, как и дети, с каких щей-то отсутствовали. Я, оказавшись в одиночестве, первым делом в конечном итоге-то отмыла остатки подсохшей спермы с бедер и вытянулась возьми диване, но отдохнуть мне не дали. В дверца постучали. Точно — подумала я — Людка ж осталась без ключа — и пошла выказывать.
За дверью оказался Женька. Один.
— А остальные идеже?
— Они там по фен-шую все раскладывают, точь в точь тетя Люда говорит.
— А ты чего не с ними?
— Я… мам… я к тебе пришел… при всем том мы же не закончили…
Тут я все поняла. Чикчиры у Женьки топорщились, а взгляд был до того просительным… Все-таки, чего уж скрывать, я и сама, после часового сидения получи члене без закономерного финиша, только что подумывала — маловыгодный поиграть ли мне пальчиком с клитором. Поэтому, захлопнув дверца, я потащила его за собой:
— Хорошо, но в какие-нибудь полгода быстро.
На мне было все то но короткое платье и все так же не было трусов. В такой мере что я просто откинулась на диван, задрала наряд к шее и раскинула ноги. Женька аж задохнулся, застыв с раскрытым ртом, егда увидел все то, что в машине трахал и щупал. Я даже если сама подумала не слишком ли развратно выгляжу, выставив нате обозрение сыну все от грудей до вагины. Только раздумывать было некогда:
— Жень, быстрее, а то никак не успеем.
Сын ожил, торопливо сдергивая штаны. Его детородный орган с темно-красной головкой торчал вперед. У меня елейно заныло внизу, когда я представила как он немедля войдет в меня. Я еще шире раскрыла ноги и пальцами растянула губки, приглашая его в себя. Женька, путаясь в спущенных штанах, неудобно завалился на меня. Я поймала болтающийся член, направляя намного надо и сын мощным толчком вонзил его в меня, таково что перехватило дыхание. Его таз лихорадочно дергался, вколачивая окаменевший главное в хлюпающее влагалище. Я задрала ноги еще выше, стараясь подкумарен его на всю длину, несмотря на в таком случае что он уже болезненно упирался во будто-то внутри меня. Впрочем, легкую, я бы хотя (бы) сказала приятную боль с лихвой компенсировало Женькино морд(очк)а, нависшее надо мной, выражающее полное блаженство. Возлюбленный что-то неразборчиво шептал, пока я не притянула его к себя и не поцеловала. Мое тело охотно отзывалось получай быстро скользящий в вагине член, наслаждение накрывало меня, я вцепилась в его батон, дергая на себя, заставляя трахать еще быстрее и глубже. Сынишка увеличил темп, подхватил мои ноги, задирая их сколько-нибудь ли не до ушей. Я вскрикнула от первого а мощного толчка. Вот теперь он на самом деле вошел в меня до перебора глубоко и больно стало по настоящему.
— Погоди… — задыхаясь, прошептала я — Твоя милость слишком большой… Давай по другому…
Спихнув сына, я развернулась к нему раком и прогнулась, так, чтобы ему снова были видны безвыездно мои прелести:
— Женя… сзади… воткни ми… А-а-ах!
Женькин член с размаху ворвался в меня, швырнув попервоначалу. Я бы упала, если бы он не держал меня следовать бедра, натягивая навстречу своим толчкам. А-а-а-о-о-о! — заорала я, чувствуя равно как оргазм накрывает меня. В голове помутилось, на секунду я отключилась, а когда пришла в себя, оказалось что Женька конец еще продолжает трахать мое бьющееся в экстазе телеса, в бешеном темпе вбивая член. Второй раз я кончила единодушно с ним, успев почувствовать содрогания толстой дубины в влагалище, мощными толчками выплескивающей сперму.
До прихода сестры и мужа ты да я успели привести себя в порядок. Я сходила в ванную, постаравшись сполоснуть из себя то, что недавно влил в вагину карапет. И даже, покопавшись в Людкином белье, стащила у нее трусы, чтобы уж точно никаких намеков на произошедшее безлюдный (=малолюдный) осталось.
Когда мы отправлялись в обратный путь, сынишка грустно смотрел как я усаживаюсь впереди, рядом с мужем. А я сначала пыталась разобраться в себе, так и не решив до этого (времени — хорошо то что случилось или плохо. И по какой причине делать дальше. Теперь меня больше пугало неважный (=маловажный) то, что дома сын будет просить мой тела, а то, что я сама не удержусь и приду к нему в траходром. Я размышляла об этом полдороги, в конце все а дав себе обещание, что приложу все активность чтобы этого не случилось. Ну а если малограмотный получится — значит судьба моя такая. А с судьбой безграмотный поспоришь.
