Тoт oтпуск нa мoрe (3 чaсть)
Я вытирaл eё ступню. Жeнщинa стoялa нa oднoй нoгe, удeрживaя рaвнoвeсиe, пoстaвив втoрую нoгу нa мoё кoлeнo. A я, вooружившись крaсным мaxрoвым пoлoтeнцeм, нeжнo тёр пaльчики Тaтьяны, любoвнo рaссмaтривaя нaкрaшeнныe нoгти, стoя пeрeд нeю нa oднoм кoлeнe, кaк дoблeстный рыцaрь пeрeд свoeю принцeссoй. Мoи пaльцы сaми сoбoю пoпoлзли пo жeнскoй гoлoй нoгe, бeдру, спрятaлись в вoлoсax мeжду eё нoгaми. Нaщупaв пoлoвыe цедилка, я пoтянулся к живoту жeнщины, нaмeрeвaясь oчутиться тaм и губaми.
— Пoйдём пиццу eсть! – зaсмeялaсь Тaня, взлoxмaтив мoи мoкрыe вoлoсы.
— Я oтнeсу тeбя, нeзaчeм тeбe шлёпaть пo мoкрoму, – я выпрямился, пeрeкинув пoлoтeнцe выше плечо.
Не могу сказать, что Татьяна показалась ми пушинкой. Но я приложил все силы для того, с целью хотя бы не показать вида. Я осторожно вынес голую женщину с санузла, и так же осторожно внёс её в комнату, педантично поставив на ковёр. Ромка так и не одевался. Молодой душа уже успел разрезать пиццу на три больших равных куска, разложить ровно по тарелкам и расставить всё это дело на низеньком столе. Последовав всеобщему примеру, я в свой черед не стал облачаться в свою одежду, предпочёв, наравне и все, находиться абсолютно обнажённым.
С Ромой мы поставили туалет ближе к дивану. Ромик уселся на диван, Танюха подхватила со стула его футболку, сложила её в двойка слоя, положив рядом с ним. Вероятно, Таня невыгодный хотела, чтобы остаточная сперма в её заднице впиталась в обшивку дивана, оставив получи и распишись нём трудновыводимый след. Пока она совершала трендец эти манипуляции, я смотрел на её голые половинки, груди, равномерно покачивающиеся от её движений, желая опять прикоснуться к этому безумно желанному телу.
Женщина уселась держи диван рядом с Ромой. Меня, безусловно, огорчил текущий факт. Ревность? Может быть, но кто я ёбаный чтобы ревновать? В конце концов, она была с сим человеком задолго до того, как я встретил эту странную парочку. Ревновать надо был Роман, ведь это я на его глазах трахал в выхлопная труба его… любовницу? Жену? Кого? Я всё до сего времени не знал кем на самом деле они приходятся наперсник другу.
Я опустился на колени, как японец, устроившись держи ковре. Пицца, безусловно, была прекрасной. Но возьми душе у меня было отнюдь не такая а красота. Видя, как Таня прижимается к Роме, в качестве кого смотрит на него и смеётся, как игриво суёт в его чайник кусок колбасы, в мою душу впивались сотни острых иголок. Нежданно-негаданно я обратил внимание на одну странную деталь.
Я вконец не разбираюсь в строении лиц и тому подобном, однако сейчас, глядя на Рому и Татьяну, мне показалось, какими судьбами они чем-то похожи. Формой лба, носа, может (пре)бывать даже подбородка, но совсем чуть-чуть. Позднее я ещё не знал какой удар настигнет меня погодя несколько минут…
Когда женщина положила голову возьми плечо Романа и засмеявшись, шутливо толкнула его в стегно, я поспешно засунул в рот оставшуюся пиццу.
— Пойду покурю, – с набитым ртом оповестил я всех.
Вытащил изо кармана своих шорт пачку сигарет, зажигалку, подхватил свою тарелку и ушёл получи кухню. За окном уже давно стемнело, вяжущий южный воздух, смешиваясь с сигаретным дымом, проникал в мои чухалка, навевая грустные и просто необъяснимые мысли и дилеммы. Минус сомнения, я испытывал чувства к этой женщине, но какого рода были сии чувства? Как вы уже поняли, я не был в особицу впечатлительным человеком, недостатка в женщинах у меня тоже малограмотный было, равно как и проблем с ними. Тогда подобно как? Любовь? Я помотал головой, закурив вторую сигарету. Нечаянно до меня донёсся какой-то странный шум. Возня, что-то похожее на шлепки, шепоток и вздохи. Звук шёл явно из комнаты. Затушив в тарелке сигарету, я с удивлением отправился тама.
Таня и Рома занимались сексом. Лёжа на диване, держи боку, Рома позади Тани, парочка придавалась безумным любовным утехам. Щупальцы молодого человека блуждали по животу женщины, после груди, сжимая соски, все обе груди и вновь возвращались на живот, опускались ниже. Пальцы его, блуждая промеж лобковых волос женщины, неистово тёрли клитор, исторгая изо Таниного горла странные безумные звуки. Таня запрокинула голову, язычишко Ромы касался её шеи, губы оставляли в коже следы засосов, женщина ещё выше подняла правую ногу, позволяя своему любовнику пока что глубже погружаться в неё.
Я невольно опустил взгляд для свой пенис. Член у меня сейчас бездействовал, минуя сомнения сказался эффект неожиданности, плюс ко всему тетунька чувства, которые я уже испытывал к Татьяне и увиденное неотложно. Но я прекрасно помнил, каким он у меня иногда. Могу сказать, что мой член хоть и немножечко короче, чем у Ромы, зато толще, этакий крепенький атлет. Но сейчас, глядя на то, с каким размахом и амплитудой Ромкин елда входил в лоно женщины, я немного ему позавидовал.
Сладкая парочка совершенно не замечала меня. Я стоял близко, видя, как бы член молодого человека неистово шныряет между женских половых губ. Ромка подхватил рукою ногу Тани, задрав её вновь выше. Я стоял и не знал что мне кропать. Дыхание любовников участилось, они закричали в унисон, приметно замерли и я понял, что они кончили. Между половыми губами Тани протянулась тоненькая ниточка спермы, запутавшись в её лобковых волосах, Рома атас вынул свой член, весь мокрый и блестящий.
— Матика, это было изумительно, – прошептал молодой индивид(уум), прижимая женщину к себе и нежно целуя её шею.
Секс ушёл у меня из-под ноги. Стены закачались и померк дольний мир люстры. Упав на колени, я как немой открыл глотка и не мог вымолвить ни слова. Страстные любовники заметили меня. Ромка продолжал со спокойной совестью лежать, вытирая со лба пот, Таня встала с дивана и никак не спеша подошла ко мне.
— Как… (языко это так?! – крайне изумлённо бормотал я, пытаясь поставить ногу, цепляясь руками за стену.
— Не смей присуждать нас, – твёрдо проговорила женщина, по всей видимости, готовясь к защите.
— Я без- осуждаю, я… Я люблю тебя! – вскричал я, хватая Таню вслед за руки.
— А ну пошли! – женщина увлекла меня в санузел.
Сняла со стены филон душа, включила воду и присела в том самом "загончике", идеже не далее как час назад мы занимались страстным анальным сексом. Развела айда, принявшись мыть себе между ног. Я без сил опустился сверху унитаз.
— Мы так живём, понимаешь? Сие наш выбор и нам так нравится, – продолжая приводить в движение рукой, не поднимая головы, проговорила женщина.
Я сидел в молчании, не зная что сказать. Зашёл Рома, встав к раковине, промежду мною и Таней. Включил воду, привстал на мыски и принялся мылить свой член. Женщина молчала, не желая беседовать в присутствии своего сына, или же просто была занята личной гигиеной. Бастард… Я вспомнил всё то, что видел исключительно что и все Танины рассказы, мне стало плохо.
Закончив свои дела, Рома удалился. Таня продолжала трудиться своим делом, а я молчал, не зная что выдавить из себя. Слышался лишь плеск воды и больше ничего.
— Я безграмотный осуждаю, я ревную, – произнёс я единственную разумную, здравую и толковую фразу.
— Как бы ты можешь ревновать, кто я тебе? – Татьяна подняла голову, посмотрев ровно на меня.
Что, она ждала конкретного ответа, ответа, которого возлюбленная ждала.
— Я тебя люблю, – произнёс я нейтральную фразу, да тем не менее, говорящую обо всём.
— Я завалиться ложусь, – донёсся до меня голос Ромы, и послышался горькая пилюля выключателя света.
— Пойдём спать, – род) выключила воду.
— Пойдём, – повторила симпатия, протягивая мне руку.
В комнате было темно, света луны совсем хватало, чтобы определить, что Ромка лёг клониться ко сну на диване. Этот факт, конечно же, отчасти обрадовал меня, если, конечно, мне ещё было чему (быть. Мы улеглись на двух односпальных кроватях, приставленных побратанец другу, возле окна. Долго лежали молча, ночной жаркий ветерок колыхал занавески. Мне не спалось, Тане как и. Уже заснул Ромка, наполняя комнату сладким посапыванием, а пишущий эти строки всё молчали.
— Выходи за меня замуж, – я повернулся к Тане.
В свете луны я любое хорошо видел. Женщина смотрела на моё лик и молчала.
— Сколько тебе лет? – секретно проговорила она, трогая моё лицо ладонью.
— Тридцатник один, – шёпотом ответил я, очерчивая ладонью всё-таки изгибы тела Татьяна.
Мы лежали не накрываясь одеялом, чувствуя дуновения ночного ветра. Брюки свои я тоже уже снял. Мы смотрели доброжелатель на друга, наслаждаясь прикосновениями. Я всю свою сознательную житьё лишь только трахал женщин, механически, бездумно. Кого-так соблазнял, кого-то покупал, и всё. И я никогда далеко не думал о том, что так прекрасно вот упрощенно так лежать с женщиной, дарить ей ласки и прикладывать то же самое в ответ.
— А мне сороковуха два, почти уже сорок три, зачем я тебе? Твоя милость найдёшь себе молодую, – Татьяна придвинулась капитально ко мне, последние четыре слова прошептав ми на ухо.
— Не нужна мне новобрачная, мне ты нужна! – горячо выпалил я, положив щупальцы на щёки женщины и страстно её целуя.
— Дурачок, твоя милость ничего не понимаешь, – зашептала Татьяна, отвечая получай мои поцелуи.
— У меня есть работа, нормальная оклад, квартира, – как безумный зашептал я, сам понимая, отчего это всё абсолютно не важно.
— У меня сие всё тоже есть, – голос женщины дрогнул, послышался всхлип.
— Твоя милость себе просто игрушку нашла, да? – с сердцем прошептал я, зная, что это не так, однако тем не менее не смог отказать себя в том, чтобы просто обидеть женщину.
Таня отстранилась, легла нате спину, смотря в потолок. Всхлипы участились, женщина была готова разрыдаться.
— Твоя милость прекрасно знаешь, что это не так. На (кой ты так со мною? – пытаясь беседовать твёрдо, сдерживая рыдания, проговорила Татьяна, резко повернувшись ко ми и глядя в мои глаза.
Её глаза блестели ото слёз, впрочем, как и мои.
* * *
В эту ночь да мы с тобой совсем не спали. Когда за окнами забрезжил зорька, я покрывал тело женщины страстными долгими поцелуями, боясь проворонить хотя бы один клочок её кожи. Кое-когда с улицы стали раздаваться людские голоса, я неистово входил в неё, аминь сильнее и сильнее раскачивая кровать, даже не думая о томик, что мы вполне способны сломать её. Сейчас совсем рассвело, Таня обхватила меня ногами, царапая ногтями мою титьки. Закрыв глаза, раскачиваясь под моим яростным напором, женск(ий) (пол стонала, не открывая рта, отчего звук получался странным и один страшным, словно бы немой человек хочет яко-то сказать и не может…
— Я на ленч, вы идёте? – проговорил Роман, одевая футболку.
— Несть, – ответила Таня, не оборачиваясь на сына, сверху миг вытащив изо рта мой член.
Симпатия лежала
12
