Русскaя нaрoднaя скaзкa o Ивaнe-кoрoлeвичe и eгo другe Мишкe-Стрeльцe. Чaсть 3
Чaсть 3 A Вaсилисa Прeмудрaя в зeркaлo вoлшeбнoe глядит. A звукa нeт. Дoлгo клялa цaрицa-кoлдoвкa прoдукцию умeльцeв Китaйскиx, дa тoлькo тex умeльцeв нa пoнoс прoбилo и ничeгo бoлee. A всплеск тaк и нe пoявился. Oднaкo ж, глядя, кaк пялят девку менструация заморские, и сама царица разлакомилась. А пуще того понравился ей Иванушка-королевич, вслед за то, что ласковый был да нежный. — Ступай, — говорит девке сенной, — (само собой) разумеется приведи ко мне обоих сей же часик! А уж гости заморские и сами пожаловали. Вошли, учтиво царице поклонилися, несомненно о здоровье осведомилися. Вздохнула тут Василиса Премудрая. — Ой ваша сестра гой еси гости дорогие, заморские! Вы спервоначала за стол сядьте, выпейте да поешьте. А п и о делах можно. — Да мы сытые, красна дева, — отвечал ей тут Иванушка-королевич. А у самого си и полыхает внутри. Больно девка ему по душе пришлась. Росточку невеликого, зато складом хороша, что куколка, да ликом мила и нежна. Взял симпатия её ручку белую, да колено преклонив, ласково поцеловал. — До встречи моей королевой, девица милая! Грустно улыбнулась ему Васюта. — Ох, Иван-королевич, я бы и рада… же колдовство на мне лежит страшное. Только в самом деле любящее сердце меня может спасти. Для того как ты выполнить три задания трудных. — Я да будет так! — говорит тут Иван-королевич. — Ну-тка свои задания! — Ну, слушай тогда, королевич отечественный. Есть у меня колечко малое. В нем часть сердца мои. Унесли его злые вороги, темные дивы, а то как же положили на веточку малую на самой вершине самого высокого дерева. А забраться бери ту вершину не может никто. Ствол по самых облаков гол как земля бесплодная. Принеси ми колечко, верни мне часть сердца моего! Исключительно не вырони, не ушиби, ибо тут а умру я от разрыва сердца. А не сумеешь накануне завтра, так и голову с плеч долой! Поклонились добры молодцы. Вышли изо дворца в думах тягостных. Как же выполнить застрельщик приказ Василисы Премудрой. — Вон оно, палка заветное! — говорит Мишка-Стрелец. — А пошел вон и колечко на веточке. Высоко подняли, злые дивы-вороги! Ужели да ничего, снимем! Были у Мишки лук со стрелами. Взял дьявол его и стал стрелы метать. Одну над остальной садит, уж стрелы кончились, одна всего осталася, а всего на все(го) до половины ствола дошло. Призадумался тут Иванушка-королевич. — А чисто, — говорит, если по системе рычагов меня взмести наверх? — А это как? — удив
ляется Медведь-Стрелец. — А вот так, — сел туточки Иванушка на землю, да палочкой схемку набросал. Удивился Медведь-Стрелец, но поверил. Стали тут они кузню перебирать, и нашли мааахонькую, холодную совсем. Стал тут Косолапый мишка-Стрелец её потапливать, а Иванушка тем временем к царице уходи. Тоскливо ему было без неё, да бедственно. И не чаял уж он живым из этой истории выступить. — С чем явился, добрый молодец? — гера тут его спрашивает, в будуваре своем лежа для постели белой. А Ивашка стоит, да ног перед собой не чует. — Дозволь, — говорит, — простынку твою напоследях поцеловать. Хоть с ароматом твоим на смерть пойду. Призадумалась гера. И боязно ей такого ёбаря ненасытного к постели прибавлять, и хочется. Ну, думает, один раз смерти состоять. — Целуй, — говорит. Подошел тут Иваха-королевич, на коленки встал, да начал простыню прикладываться к чему. А с простынки белой будто ненароком и пальчики царские. И ручку нежную. Васюня уж и не помышляет о том, как прогнать. Возгорелось у ней, да н так зажало, что и не знает уж, все равно куда вертаться. И говорит гостю: — Ой ты королевич басурманский, ласковый, не хочу тебя отпускать, не вызнав… — О нежели же? — спрашивает Иванушка, а сам все ручки царицыны целует. — Йес вот… не знаю, все ли что-то около у заморских мужчин устроено, как у нашенских. Говорят, у вам заместо хуя головы собачьи, а не то змеиные. Помутилось после этого в голове у царевича. — Повели, — молвит, — приснодева, я и покажу, что не головы собачьи, али змеиные… Повелела ему Васюха, а сама уж и ножки жмет, и губки облизывает. Иванушка тогда кафтан сорвал с себя, да исподнее. Стоит пизда царицей, а хуй-то уж рвется вперед, к местечку желанному. Йес и сама Василисушка по ласке мужской дюже изголодалася. И ручкой манит к себя. — Иди, — говорит, — сюда. Я проверю, приставки не- магия ли… Подошел тут к ней королевич, а Васюра возьми да на себя его завали. Ох медянка не солнце ясное вставало, да не газы буйные бушевали, то еблася царица гордая, Сюта премудрая, да с королевским сыном Иванушкой. То для себя его, то под себя, то поверх, то раком, то в позе 69, не задаром ведь Камасутру, индийским раджой подаренную, вдоль и вопреки изучила. Ох, сладко было Иванушке, позабыл некто и о смерти лютой, и о жизни. Так бы и не слазил с царицы, так пришлось. — Прощай, — говорит, — Краса зазноба. Перед смертью хоть тебя обнял.
