Пoдчинeниe Джи. Глaвa 14.
Пeрeвoд, oригинaл: G's Submission Ch. 14 by ssubramaniam122©
Глaвa 14.
*****
Я плoxo пoмнилa, чтo прoисxoдилo сo мнoй пoслeдниe нeскoлькo чaсoв. Я былa в эйфoрии. Мoя сeксуaльнaя oдeржимoсть и энeргия были спoсoбны нa мнoгoe и я нeдaвнo былa этoму свидeтeльницeй. Стoилo ли мнe вoлнoвaться o тoм, чтo мoя пaмять былa тaкoй кoрoткoй?
Мoй рaзум oчeнь зaбaвнo спрaвлялся с тaкими мoмeнтaми. Кaк тoлькo я чувствoвaлa, чтo мнe нaдo успoкoить мoи гoрмoны и пoдумaть o тoм, чтo я нaдeлaлa чaс нaзaд, у мeня свoдилo чeлюсть и я нaчинaлa чувствoвaть гoлoвную бoль.
Кaк мoглa Джeйн дaть мнe сoвeршить всe этo? Я былa увaжaeмoй пoмoщницeй прoфeссoрa всeгo нeдeлю нaзaд, a тeпeрь я oбeзумившaя нимфoмaнкa и эксгибициoнисткa.
Я пoчувствoвaлa, кaк нaчинaeт бoлeть гoлoвa и пригoтoвилaсь к тoму, чтo сeйчaс свeдeт чeлюсть.
Oтбрoсив всe мысли o рeaльнoсти и пeчaльныx пoслeдствияx мoиx пoступкoв, я сoсрeдoтoчилaсь нa сoздaнии, сидящeм рядoм сo мнoй, зa рулeм мoeй мaшины.
Эммa. Oнa пoсмoтрeлa нa мeня ширoкo oткрытыми глaзaми, в кoтoрыx читaлoсь бeспoкoйствo. Я смoтрeлa eй в oтвeт, пытaясь вытeрeть слeзы и слaбo просиять улыбкой.
Ee бeспoкoйствo испaрилoсь. Oнa усмexнулaсь, — Ты в пoрядкe?
Я пoпытaлaсь зaгoвoрить, нo нe смoглa рaскрыть ртa, нoвый пoтoк сурoвыx вoспoминaний втoргся в мoю пaмять. Чтo я нaдeлaлa?
— Ooooкeй, — скaзaлa Эммa, — Нaвeрнoe, этo вислоухий вoпрoс, — oнa успoкaивaющe улыбнулaсь и снoвa сфoкусирoвaлaсь нa дoрoгe, инoгдa брoсaя воззрения нa мeня и нa ee, быстрo приближaющийся дoм.
Я oткинулaсь нaзaд, стaрaясь нe думaть o тoм, чтo случилoсь. Зaтo, я знaлa, чтo Эммa принялa мeня тaкoй кaк eсть и этa соображение развеивала все мои печали.
— Вот мы и приехали, — сказала возлюбленная, меняя тему разговора.
Она кивнула в сторону небольшого храм. Только сейчас я осознала, что мы остановились в конце подъездной дорожки к дому. Я далеко не смотрела по сторонам, я видела перед собой не долее чем эту, по-настоящему симпатичную девушку, которой наяву было не по себе из-за мой депрессивного состояния и которая изо всех сил хотела, с тем чтобы я прекратила реветь.
Мое сердце подпрыгнуло. Я сделала ведь, о чем никогда потом не жалела. Я перегнулась минуя сиденье и поймала ее губы своими.
Я закрыла близкие глаза как раз в тот момент, когда увидела, во вкусе ее глаза расширились. Она не оттолкнула меня. Симпатия не сопротивлялась.
Я подтянулась и забралась коленями на сиденье. Я знала, что-что моя жалкая имитация юбки сейчас не прикрывает мою паз спереди и что мои сиськи выглядывают из-перед топа, свисая над ее джинсами, но ми было все равно.
Медленно, она поцеловала меня в отповедь. Она держала мои плечи, а ее язык вошел в выше- рот, исследуя его. Полностью отдавшись охватившим меня чувствам, я таяла в ее руках.
— Биииип…
Ис сигнал автомобильного гудка встряхнул меня. Поняв, чего я нажала гудок своим левым плечом, я отдернула его и стукнулась головой о артесонадо.
Эмма захохотала. Потирая ушибленную голову, я заметила, который Эмма, не отрывая глаз, смотрит на мои полушария грудей, выглядывающие изо-под топа. В смысле, большую часть времени топ вместе доходил только до моих сосков, оставляя их приставки не- прикрытыми, так что я могла бы с таким но успехом вообще не носить его.
Эмма вышла с машины, продолжая ухмыляться. Она погладила меня по части щеке, вытирая слезы. Я глупо улыбнулась ей в отказ, завороженная ее красотой.
Эмма протянула ко ми руки, не в силах отвести глаза от моих грудей. Я почувствовала странное осязание гордости за них сейчас.
Ее пальцы остановились получи и распишись одном соске. Она ущипнула его, а затем стала штукарить набухший, твердый шарик между пальцев. Затем симпатия взяла в руки обе груди. Она сжала их нестрого, но требовательно. Ее хватка была значительно крепче, чем я ожидала. Может быть, она была безграмотный такой мягкой девочкой, как мне казалось.
Отпустив мои тити, она улыбнулась мне. – Просто они такие милые… — впоследствии, казалось, она поняла, что сказала это во всеуслышание и покраснела.
Я усмехнулась, почувствовав восторг, все мои страхи забылись. Думаю, сие был комплимент. Я заметила, как она наклоняется поначалу. Ее глаза искрились. О лучшем приглашении продолжить поцелуйчик я не могла мечтать. Мне было плевать получи и распишись то, что дорожка открытая и нас видно с трассы, а и соседям Эммы. Я потянулась вперед, почти закрыла рамы и открыла губы, как вдруг, услышала легкий унижение.
Я полностью открыла глаза. Эмма не собиралась целоваться. Получай ее лице была странная улыбка.
— Ты знаешь символ веры, сладкая? – спросила она слащаво. Я отсутствующе посмотрела по течению и увидела как она снова щелкает пальцами.
О, мои Бог! Откуда она знала? Она же была без- в группе! Я ошарашенно смотрела на нее. Мое гарполит застыло на месте, я не могла двигаться. Я стояла нате коленях на сиденье, мои соски топорщились для Эмму из-под короткого топа, юбка задралась, совсем обнажив попу, посреди бела дня и я не могла шевельнуться.
Ее голос вывел меня из ступора.
— Ай… Твоя милость слишком медлишь. Думаю, это однозначно минус!
Я была шокирована. Эмма продолжала представляться на взгляд ангелом говоря это, а ее глаза хитро улыбались ми. Я вздрогнула.
— Два минуса… — она снова щелкнула, а ее вино теперь превратилась в усмешку.
Я вскочила, вспоминая свои взгляды на жизнь.
Подняла правую грудь и пораженная, предложила Эмме самобытный яркий сосок.
— Ооо, мило… — весело сказала возлюбленная. Я почувствовала легкое напряжение в ее голосе, как видать бы она пыталась не засмеяться вслух. Я прогнала эту понятие.
Что произошло? Откуда Эмма узнала?
Ох, симпатия знала и раньше. Как могла, мягкая, нежная Эмма взяться такой властной и строгой? Я не могла поверить своим глазам.
Я попросту лишилась голоса. Затем она издала тихий аффриката. Маленький смешок, в тот момент, когда она сжала моего сосок. Что за странное чувство должно состоять, когда хватаешь чей-то сосок, подумала я, насквозь дымку возбуждения и изумления, в то время как смерч приподнял мое подобие юбки к талии, высушивая внутреннюю сторону моих влажных бедер.
Ее колкости потихоньку перешли в отчетливый смех и усиливались дальше, доколе она не закашлялась, заливаясь от смеха, держась пока за мою грудь чтобы не упасть и сдавливая ее с такой силой, что я задрожала.
Она заметила, а делает мне больно и тут же отпустила ее, момент) начала шептать мне слова извинений.
Я была чересчур смущена происходившими изменениями в ее поведении. Секунду вспять она доминировала надо мной и вот, извиняется вслед легкие неудобства, доставившие мне к тому же, приятную колика.
— Что происходит? – хрипло промямлила я, разглаживая юбку и натягивая топ в мою бледную левую грудь и слегка покрасневшую правую. Моя брюхатая грудь и вставшие соски надавили на ткань, возвращая топ взад. Ant. прямо, в комфортную позицию, так, что он остался едва лежать на сосках, не скрывая их.
— Виноват! – снова быстро повторила она, — Я сделала тебе страх до чего? – спросила она, беспокойно растирая мой красный сосочек.
Я хотела успокоить ее, но мой голос мало-: неграмотный слушался меня. Я сглотнула, покашляла и попыталась снова. Даже если легкое растирание моих сосков, связывало мой квакало и сушило губы.
— Нет, все в порядке… — сказала я, тутти еще смущаясь, — ммм…
— Сегодня… Я вступила в группу нонче, — ответила она не высказанный мною вопросец. Ей полегчало, когда она убедилась, что со мной любое хорошо.
Я кивнула, глядя вниз, на ее окончатель прикрытые одеждой ноги, не зная, что сбрендить. Помните, находясь голой перед полностью одетой девушкой, я чисто будто бы теряла способность говорить и думать.
Эмма стеснительно убрала руку от моего соска и смущенно потерла ее о домашние джинсы. Казалось она искренне обеспокоена тем, точно испугала меня. Но, черт возьми, что после американские горки тут только что происходили? Я любое еще вздрагивала.
— Прости, Джи, я просто шутила с тобой… Я неважный (=маловажный) хочу принуждать тебя делать грязные штуки (то) есть Джейн… я просто развлекалась… я не буду относить эти минусы на том глупом форуме… — симпатия обняла меня, прижимая свои губы к моим.
С моих глаз посыпались искры, когда я вернула ей засос. Мы целовались уже опасно долго на виду у всех.
Эмма оторвалась через меня, смущенно улыбаясь, — Извини, что разыграла тебя…
Я вытерла цедильня и сказала: — Нет, все в порядке, — смотря на нее с удивлением и удовольствием одновременно. Похоже ей было реально, что я наслаждаюсь этим. Ее выражение сменялось через виноватого к удивленному и обратно.
— Ты… — она оглянулась округ, глядя на газоны и дорожки к подъездам, на которые начали закрадываться лучи вечернего солнца и хихикнула, — Ты но знаешь, ты прямо сейчас выставляешь на раек очень много своего тела?
Ее глаза скользили посреди моей грудью и промежностью, и наконец она многозначительно посмотрела получай меня, а в ее взгляде начала сквозить насмешка.
Я прелюдий) отчетливо осознала насколько я обнажена. Мое подобие юбки паки скомкалось, а у сосков не было шансов скрыться. Весь моя промежность блестела, как будто бы я намазалась маслом. Я инда увидела маленькую каплю сока, стекающую по бедру.
Я быстрыми шагами прикрыла одной рукой сиськи, и передвинула вторую руку, поверху щелки, чтобы скрыть насколько влажной я была.
Я поняла, яко эти попытки тщетны.
Эмма пристально смотрела возьми меня и выражение ее лица быстро менялось в насмешливое презрение.
Быстро оглянувшись и не увидев пустынно вокруг, она медленно наклонилась и отвела мою руку через промежности.
Ее не нужно было отводить отдаленно. Моя ладонь блестела. Эмма посмотрела какой влажной я была и скривила уста.
Она пронзительно посмотрела на меня, проникая напролом в мою душу.
— Ты ненавидишь, когда Джейн делает совершенно эти нелепые вещи с тобой, да?
Каждая зигота моего тела, кричала мне, сказать: «Конечно, (вот) так!». Вместо этого я пожала плечами, что произвело отклик на Эмму.
— Она заставляет тебе делать всегда это? – Эмма склонила голову так, чтобы завернуть в мои удрученные, опущенные вниз глаза.
— Ты невыгодный хочешь ходить так, как одета сейчас, да н? – прошептала она, сжимая мою вторую руку и отводя обе щипанцы в сторону. Я смотрела вниз, не в силах солгать ей.
— Боженька! – охнула она, -Тебе на самом деле нравится сие? Ты кончаешь от того, что тебя таково унижают?
Я нервно посмотрела на свои ноги.
— Никак не все время. Иногда это уже через чурики… слишком экстремально, и я не могу вынести…
Я сделала паузу. Возлюбленная внимательно слушала каждое мое слово. Она инда перестала смотреть на мои сиськи. Та отделение меня, которая хныкала, о том, что я творю, высунув язык теряла силу.
Эмма долго смотрела на меня.
— Я запишу твои минусы, в таком разе… — сказала она, смущенно улыбаясь.
Я посмотрела возьми нее безучастно… Я знала, что в этот в один из дней она не шутит и вы не представляете, что я завелась от этого!
Только что у меня был счастливый случай построить нормальные отношения и я отказалась от него. И сие было для меня подобно пинку. Дороги взад не было. Сопротивляющаяся часть меня протестующе издала концевой писк и замолкла. Я кивнула.
И кивнула снова.
Когда Эмма наконец-то открыла рот, она сказала:
— Знаешь, Джи… Я отродясь не думала, что тебе это нравится… — жестом возлюбленная показала на мое, почти обнаженное тело.
Возлюбленная ждала, что я скажу что-нибудь в ответ, а я просто стояла, истекая соками. Она вздохнула, сделав масштабный вздох, как будто готовясь сказать то, будто не сказала бы в обычной жизни.
— Вообще-в таком случае у меня была одна идея, сегодня утром…
— Мммм… — я подбодрила ее, возбуждаясь и ожидая продолжения.
— Аюшки? я прикажу тебе войти в мою квартиру голой… — сказала возлюбленная – И что ты подчинишься.
Она быстро взглянула бери меня, проверяя как я отреагирую на это и добавила:
— Ясно, я не думала, что это реально.
Еще какое-так время мы молчали. Я была так взволнована и хотела поддаваться Эмме. Я была абсолютно готова подчиняться. Меня передернуло через восторга.
— Ты не должна, если не хочешь… Так, моя соседка по квартире будет позже, вот п я полагаю… – она подняла свою голову, улыбаясь.
Возлюбленная больше не рассматривала меня в качестве потенциального партнера. Очень жирно буд много презрения, отвращения и возбуждения было сейчас получи ее лице. Ей было чрезвычайно интересно постигнуть, на что я способна и где границы, которые я без- смогу перейти. Что еще она может являть со своей новой игрушкой? Это была месиво возбуждения и насмешки.
Она
смотрела все больше удивляясь и расплываясь в улыбке, (то) есть я потянула вниз юбку, завязанную на талии, предоставляя во всех отношениях, от кого меня не закрывала машина пробы) обзор моих набухших, красных половых губ.
Я сделала аллюр и переступила юбку, оставив ее на мощеной дорожке, загодя чем стянуть топ и обувь. Теперь я была начисто голой. Хоть моя одежда не сильно скрывало мое макротело, оставшись абсолютно голой в общественном месте, я почувствовала себя ненормально. Открытой для всех, кому было не бездействие посмотреть на меня. Я почувствовала спазмы внизу живота. Воротила кружилась. Я боролась с желанием оглянуться вокруг чтобы испить, кто смотрит на меня и вместо этого смотрела получай рот Эммы, открытый от изумления.
Я хрипло прошептала:
— Твоя милость знаешь кое-что, секретное правило, которое уминать у нас с Джейн?
Эмма потрясла головой. Я не могла сообщить по секрету, что делаю это.
— Я скажу тебе, если твоя милость пообещаешь не говорить никому больше… — сказала я. И еще раз, это говорила не я, это говорила Плохая, Плохая Джи, которая быстра брала меня перед свой контроль.
Эмма почти успела энергично сослаться, но быстро взяла себя в руки и хладнокровно сказала:
— Я далеко не обещаю ничего, — она приблизилась ко ми и пнула мою одежду с дорожки, на только зачем политый, мокрый газон.
Она быстро училась. Возлюбленная знала точно, что я в любом случае скажу ей совершенно. Все что я хотела сказать.
— Любой приказ, тот или другой дает Джейн, я должна сделать более интересным, — сказала я, сглотнув, — И лещадь более интересным, я имею в виду, знаешь…
Она смотрела чистосерде мне в душу.
— Продолжай, — прошептала она.
— Я имею в виду, какими судьбами должна сделать его более унизительным. Иначе заработаю несовершенство, — я выдохнула и взглянула на нее, проверяя, что она восприняла это.
Я немного нервничала, в том числе и того), что я была голая, а она нет. Я не была сплошь уверена, чего я хотела добиться и замолчала. Ущерб себя я уже нанесла.
— Черт возьми… — сказала симпатия медленно, — что значит, — должна нафигачить его более унизительным? — казалось ей было по-китайски понять извращенные правила, которые придумала Джейн.
— Попрать саму себя… — я не могла пояснить самое лучшее, но она ухватила эту мысль.
Эмма смотрела в мои зеницы несколько секунд.
— Ты еще больше шлюха, нежели я думала… – от ее слов я почувствовала чисто будто бы мне в живот всадили кинжал, и тем временем, открылись мои шлюзы, там, внизу.
Я моргнула.
— Сие правило было извращенным фетишем между тобой и Джейн. Твоя милость могла оставить все как есть, — покладисто сказала она, — В смысле, когда я увидела принципы на форуме, я предполагала, что Джейн заставляет тебя сдерживать слово их.
Она жестко посмотрела на меня.
— Хотя теперь я знаю. Ты хочешь этого… — в ее голосе смешалось тошнота и презрение. И легкое благоговение. Мои внутренности перевернулись. Симпатия ждала, что я опровергну это, но я не могла. Приставки не- солгав я не могла возразить ей.
Когда ее уста скривились в презрительной усмешке, моя киска потекла, а сердчишко ушло в пятки. Я быстро осознала, что мне нужно сие. Я не могла иметь нормальные отношения. Мое штокверк нуждалось в этом.
Чем больше она показывала, сиречь презирает мою развращенность, тем сильнее я возбуждалась. Ее позорный взгляд, которым она смотрела на меня, обдумывая ситуацию, заводил меня до самого чертиков.
Она медленно сказала:
— Джи, я приказываю тебе поместиться в мой дом голой…
Мое сердце громко ухнуло. Я взвесила сотрясение воздуха Эммы. Я знала, что я должна сделать теперь.
Могу подискутировать, что она завелась точно так же, во вкусе и я, хотя это и не было так заметно и чеканно видно.
— Госпожа Эмма, — сказала я, умышленно с расстановкой. Быстро взглянув вокруг, я заметила, что стена у ее в родных местах довольно высокая, — Чтобы унизить себя больше, могу я выбросить свою одежду за забор, к соседям, перво-наперво чем войду?
Эмма взорвалась смехом, все сызнова не веря своим ушам. Это только усилило мое возбуждением.
— Твоя милость можешь… — выдавила она.
— Но ты понимаешь, чего не сможешь забрать ее обратно, так тогда? – она не могла поверить, что я сделаю сие. Я тоже не верила в это, но мое толчок достигло новых высот. Мне так хотелось прикоснуться себя, прямо сейчас.
Я сглотнула, обхватив свое дрожащее тор на секунду. Кивнула в ответ, не глядя держи нее, но чувствуя ее благоговейный взгляд получи и распишись своем обнаженном теле.
Что я делала? Вот муж единственный шанс получить нормальные лесбийские отношения и вишь я, сворачиваю в клубок свою одежду и подхожу к стене.
Далеко не смотря назад, со всей силы я кидаю кукла, зная, что мне предстоит ходить в доме Эммы голой перед самого вечера.
Комок с одеждой не долетел предварительно верхнего края стены, расправился и упал рядом со мной, бери газон. Я стала собирать одежду снова, нервничая. Эмма хихикала.
— Благодаря этому бы тебе не перекинуть ее через их ограждение… Он ниже чем их стена…
Симпатия что, помогает мне?
— Но, забор по другую сторону на дому, так что тебе придется зайти за раствор, выйдя на соседнюю улицу, чтобы найти его… — сказала возлюбленная, издеваясь и смеясь надо мной.
— Ммммм… пропал, — прошептала я, не желая рисковать, обернулась и попыталась извинять юбку и топ вместе так, чтобы они маловыгодный развернулись и не упали обратно. Затем я услышала кое-что-нибудь отчего из моего влагалища поступила новая порцион липких соков, крошечные капли которых упали ребром на траву подо мной.
— Джи, я приказываю тебе… — прошептала Эмма.
Я с чувством обернулась.
— Ты хочешь минус? – спросила она, сначала нерешительно, но все более требовательно, чувствуя, делать за скольких я заведена. Ее уверенность росла.
Я потрясла головой, пытаясь обмануть специфичный мозг. Золотое правило, придуманное Джейн, обязывало меня исполнять приказ более унизительным, но я была слишком заведена, с целью думать.
— Насколько далеко ты зайдешь? – вслух спросила симпатия, уставившись на мои прелести, лишь изредка переводя отсчёта) на мое лицо.
— Могу я сделать это возьми своих четырех? – выпалила я, надеясь, что этого склифосовский достаточно.
— В смысле, как сука? – спросила Эмма, и ее моргалища расширились вместе с ее губами.
— Если хочешь… — обтекаемо сказала она, при этом яростно кивая, образуя иллюзию, что я делаю это по своему собственному желанию.
Которое у меня, получи и распишись самом деле было.
Я кивнула в ответ и опустилась держи траву. Я начала свое путешествия стараясь не оценивать руки в грязь, используя юбку и топ в качестве подстилки. Они души стали грязными и влажными, но кому было рукоделие до этого, правильно?
Мне они все непропорционально были не нужны.
Эмма остановила меня впоследств первых нескольких шагов.
— Я думаю, тебе следует колыхаться правильно, так ведь? – сказала она, пристально смотря на мое нагое тело, наблюдая за тем, а я делаю. Я глупо подняла на нее взгляд.
— Твоя бабушка одежда… — она указала мне на нее, — Думаю, тебе подобает, ну не знаю, взять ее в зубы, чисто ты думаешь? Как это сделала бы настоящая сучка.
Я была шокирована тем, как легко Эмма становилась доминой. Через этого моя сабмиссивная сущность получила новый толкучий.
Я посмотрела вниз, на уже сильно испачканную одежду, в моих руках. Та делянка дорожки, которая была покрыта травой и вела к дому Эммы, не более чем недавно была полита и размякла, так, что ми предстояло пробраться по рыхлой влажной земле, которую я никак не хотела подносить близко к лицу. Но, думаю, у меня мало-: неграмотный было выбора.
Я села на корточки и вздрогнула в оный момент, когда моя мокрая и раскрытая щель коснулась травы и влажной поместья. Я расправила свой топ с юбкой и прикусила их, сдавливая зубами и запихивая дальше в рот, до тех пор, часа) я не стала уверена, что они не упадут держи землю.
Я хотела выплюнуть кусочки земли, попавшие ми на язык, но довольный взгляд Эммы заставил меня сделать по-другому. Я сделала глоток, пытаясь не подавиться.
Чуть грязи во рту у коровы? Подумала я, вспомнив, точно звала меня Джейн. Я снова опустилась на домашние четыре конечности, легонько прикусывая одежду. Немножко свежей владенья никому не повредит, сказала я себе.
Передвигаясь держи руках и коленях, я видела, что Эмма чрезвычайно возбуждена. Я направилась по части травяной дорожке и скоро достигла мощеного участка рядом ворот. Эмма следовала сзади меня. Когда ты да я ступили на дорогу, она была рядом со мной.
— Твоя милость точно как сука!! – она потрясла головой, — Чтобы, посмотри… — она пнула мою свисающую правую сердце своей изящной ножкой, достаточно сильно чтобы титька закачалась, ударяясь о другую грудь, — Ты ходу похожа на корову!
Я замычала с одной стороны и увлажнилась с супротивный, опустив голову, медленно передвигаясь вперед.
— Ох, думаю, ми определенно нравится делать это, — сказала возлюбленная, пиная мою правую грудь, в этот раз, одну крошку сильнее, от чего она начала болтаться. Я попыталась застонать, да лишь проглотила еще немного земли.
— Ты хочешь забахать что-нибудь еще? – громко спросила она, вышагивая рядом со мной.
Тротуар тер мои колени и ладони, и я была Ада, что они были покрыты свежим слоем владенья.
Я старалась пригибать голову вниз, чтобы люди безграмотный опознали меня, но при это я испытывала сильную тягу рассмотреть, на самом ли деле, кто-нибудь видит меня без задержки. Я увидела, что Эмма наклонилась вниз и идет сбочку со мной. Краем глаза я заметила, что возлюбленная вынула свой телефон. Мое сердце забилось, в некоторых случаях я поняла, что она снимает меня на видео.
— Твоя милость пускаешь слюни из этой дырки, — возлюбленная указала пальцем на снимок. Я сглотнула слюну, недуманно-)негаданно застеснявшись. Мой мозг работал удивительно. Я смущалась поздно ли восемнадцатилетняя девушка указывала мне на то, яко у меня изо рта текут слюни, а при этом, я ползла нате своих четырех, голая, выкидывать свою одежду, которую сжимала в зубах.
Эмма маленько задержалась и наклонившись, засняла меня сзади. Уверена, моя прореха была открытой и выставленной на показ.
— Из этой дыры у тебя в свой черед что-то стекает… — она захохотала.
Адски смешно, подумала я, поворачивая за угол. Забор оказался шелковичное) дерево же, едва мы повернули на улицу. Внизу стоял целовальник из лавки, который щурился на нас. В панике, я поднялась с тротуара, бойко выплюнула свою одежду на невысокий забор и вернулась в позу суки. Аль коровы. Не важно.
Казалось, Эмма собиралась вы против того, что я просто выплюнула одежду получи забор и не перекинула ее через него, а в этот момент лавочник закричал:
— Эй, там… — в честь чего я метнулась на своих четырех за угол, пряча принадлежащий голый зад за пределы его зоны видимости. Погодите я стояла без движения, разминая шею, повернувшись к Эмме, хоть головой бейся дыша и ожидая увидеть, что Эмма торопиться. Симпатия шла ко мне медленно, смотря по сторонам. Приблизившись симпатия посмотрела в мое встревоженное лицо и сказала:
— Все в порядке… Симпатия не преследует нас.
Я выдохнула и свесила голову. Мои шуршики дрожали и я положила голову на них, поднимая собственноличный зад высокого вверх.
Эмма воспользовалась возможностью и со смехом, отвесила звонкий шлепок по моей левой ягодице. Вот то-то и оно этого мне не хватало. Я вернулась в свою унизительную позу коровы неужели суки и начала путь назад. Из-за зудящей попы, я просторнее расставляла ноги. Еще больше моих выделений накапало бери тротуар. Эмма смеялась, снимая крупным планом мою мокрую пизду. Наверно, это был один из самых унизительных и эротичных моментов в моей жизни.
Я имею в виду, аюшки? мои соки, буквально капали вниз, стекая до бедрам.
Вскоре мы вернулись на траву, Эмма убрала собственноличный телефон, а мое унижение теперь хранилось в его памяти. Ага, это была долгая прогулка.
Я просто свесила голову, полная позора и приставки не- знала что сказать. Когда я наконец подняла взор на нее, как бы спрашивая, довольна ли возлюбленная, Эмма ухмыльнулась и показала мне два больших пальца наверх.
— Не могу поверить, что ты сделала сие.
Я была крайне горда собой.
— Мне подняться, сегодня? – смиренно спросила я.
— Ну, если хочешь… — сказала возлюбленная, чуть наклонив голову.
Я поднялась и отряхнула грязь с колен и ладоней.
— Ну-кася что, пошли? – сказала она, наконец оторвав лицезрение от моих переставших раскачиваться грудей, и посмотрев для входную дверь.
Я прекратила пытаться стереть коричневый парихна от земли с колен и ладоней и беззвучно кивнула.
— По мнению крайней мере, у меня есть видео доказательства, коль скоро я потом усомнюсь в своей памяти… — сказала симпатия, открывая дверь. Я последовала за ней, спрашивая себя, фигли я сделала со своей жизнью и, что было превыше, что собирается делать со ней Эмма.
Продление следует…
