Мaгичeскoe сeмя: гaрeм лeснoгo кoлдунa
Тучнaя пoжилaя жeнщинa сo спутaнными сeдыми вoлoсaми рaздoсaдoвaннo пoкaчaлa гoлoвoй. Oнa вeлeлa мoлoдoй дeвкe oдeться — избa в этoй чaсти всeгдa былa кaкoй-тo xoлoднoй. Aнфисa снoвa oбрядилaсь в свoё плaтьe, пoкрылa гoлoву и плeчи плaткoм. Знaxaркa рaсxaживaлa oт oкнa к углу, o нежели-тo рaзмышляя.
— Тoчнo ли сo мнoй всё в пoрядкe, бaб Нюр? — нe удeржaлaсь Aнфисa.
— Нe думaю я, чтo в пoрядкe. Чтo-тo тeбe явнo мeшaeт дeтoчку зaчaть. A сaмoe вeдь стрaшнoe, Aнфисoчкa, чтo нe мoгу я пoнять ничeгo. Вeдь твоя милость и нaстoй мoй пилa, и кaрты у тeбя никaкиx бoлeзнeй нe видeли. A тaкaя прoблeмa нe тoлькo у тебя, милая моя. Скажу я, что уже несколько девок изо нашей деревни с ентой жалобой ко мне ходят.
Уста Анфисы дрогнули. Девчонка вздохнула, но всё-таки решила выразить признательность старуху — достала из корзиночки несколько яиц и кулинар с ягодами. По дороге домой она едва малограмотный заплакала: значит это не слухи, что у всех девок проблемы какие-в таком случае в семье! Совсем молоденькими замуж выходили, сразу но было принято первенца рожать, а затем второго, тама и третий на подходе был… Вот всего лишь ровесницы Анфисы никак не могли понести.
В ту но ночь баба Нюра собрала совет. Страшная намерение пришла к ней в голову, и старуха никак не могла невыгодный поделиться этим с другими бабами. В большой и тёмной избе знахарки собралось бок о бок двадцати женщин.
— Думается мне, голубушки, что-то енто всё-таки самое настоящее проклятие. Сродясь в жизни я не видела, чтобы такая неведомая хворь по (волшебству на всю деревню нападала. Всегда каждый время как ягодки на грядке появлялись в округе детишки, а теперича нет такового.
— Да откуда же приступить на нас проклятию? — вопрошала Марья, инокиня молодой русоволосой Катеринушки.
Баба Нюра встала ровнешенько в центре комнаты и упёрлась руками в бока.
— Забыли ваш брат, мои соседушки, что у нас по весне стряслось?
— А что было? — спросил кто-так из тёмного угла.
— Тогда громкий был неприятность, — принялась рассказывать Нина. — Мужики наши отправились в зеленый (океан мальчонку искать. Тогда у Конюхова сынишка пропал, смотри и сорвались наши все. Ходили они два дня, а бери третий набрели на пенёк, возле которого чакчуры детская валялась. А вскоре рядом нашли огромную хижину. Вломились в неё, а инуде сидит чернобородый мужчина странных одеяниях. Глаза у него злые, карие, смотрит получи и распишись них неприветливо. Вот и решили мужики, что сие он к пропаже мальчика причастен. Хотели устроить самовольство, да как заколдовал их кто. Они пытаются вилы породить, топоры, а руки не слушаются.
— Да будто бывает так?
— Не перебивай ты меня, Дарёна! Так вот, до этого момента успели деревенские сказать тому чернобородому, дескать, это он мальчонку утащил. А некто им в ответ сказал, что раз они его вне вины обвиняют, то пусть и будет он нечего гре виноват — и пообещал украсть всех детей с деревни. Мужики с опущенными руками как сами безвыгодный свои ушли домой. А к вечеру мальчонка сам вышел — выяснилось, что же действительно никто его не крал, просто заблудился спирт около болот, да боялся напрямик пройти.
Жена Нюра замолчала, а женщины задумались над её словами. Оный мужчина — по рассказам мужей было ему маловыгодный больше лет сорока — странные слова произнес в этом случае. видать, обозлился Он, что в его жилище эдак беспардонно вошли. И обвинение ему по душе маловыгодный пришлось, Вот и решил он действительно заслужить конец, что приписали ему неотёсанные деревенские. Ведь слышали они, чисто тот слова проклятия вслед говорил.
Напрасно залазят возьми девиц местные юноши, да семенем брызжут в них — поуже три месяца как не получается ничего у молодых возлюбленных в этой деревне. В других в таком случае деревнях иначе всё — там девки и ребята на редкость плодовитые, а в этой деревеньке как?
Чёткость вопроса баба Нюра предложила простое — старосту решили послать в тот самый лес, к тому самому мужчине, будто поговорить с ним по честному. Онуфрий отказываться безвыгодный стал, ибо понимал, что должен он получи и распишись помощь прийти всей деревне. Тем более, зачем был он тогда весной вместе с другими мужиками нате поисках, и сам лично ножик взял с кухни, дай вам в случае чего расправу учинить.
Тем же повечеру Онуфрий достал фонарь и пошёл знакомой тропой в чащу. Век шёл он мимо вековых деревьев, огибал страшные болота, в коих далеко не один его приятель уже утоп. Рассвет близился, и старец уже было подумал, что никогда не распознать ему пристанище странного бородача. Но тут мелькнул вдалеке свет окошка — староста направился на него.
Дверка не была заперта. Будто ждали внутри Онуфрия. Без- ошибся мужчина, ибо как вошёл, сразу увидел хуй собой черноглазого недруга — тот сидел нате огромном деревянном стуле и притопывал ногой.
— А пожаловал, старик Онуфрий?
— Ты, батюшка, меня пардон, но я по делу к тебе пришёл.
Онуфрий понимал, как называть батюшкой человека, который вдвое его в дочери годится, глупо. Но чувствовал он, что незнакомец силу некую в себя таит — ибо даже предугадал он, что-нибудь идёт деревенский к нему в жилище. Ночью ждал его, напрямую на дверь смотрел злыми своими глазами.
— Знаю я, по части какому ты пришёл вопросу. Видать, нету вам новостей хороших в деревне. Всё вы на девок своих грешите, их называете неправильными! А вместе с тем не в девках дело, глупый ты чурбан! Спор-то в ваших молодцах. Это они новое проталлий зачинают только по своей воле. А я как обещал вас, темноте, что отниму детей, раз вы бери меня такой грех повесили, так и сделал.
— Таким образом быть, твоё колдовство?
Мужчина поднялся на циркули. Роста в нём было почти два метра. Безлюдный (=малолюдный) был он старым, напротив, угадывалась в чернобородом настойчивость нескончаемая. Быть может, колдун он настоящий, и ранее тысячу лет в таком обличии ходит по лесам?
— Через чего бы не признаться? Моё. Ну, однова ты хочешь проклятие снять, то надо вплоть до конца его выполнить. Сказал я вам тогда, отчего отберу детей. Стало быть, ваша деревня ми должна дать новых моих сыновей, продолжателей мой чёрного дела.
— Да как же, респектабельный, мы тебе их дадим? Наши мальчишки пшик в этом не смыслят.
Колдун усмехнулся, и посмотрел с высоты своего роста получи хиленького Онуфрия.
— Ваши мальчишки мне без- нужны. Пусть бегают да радуются жизни, пацанята деревенские. Понятное деяние, что ничего они не смыслят в магии, будто только вот это потому, что нет в них моей месяцы. А мне нужны мои дети. Девицы ваши, нате самом-то деле, здоровы. Коль хотите сшибить проклятие, приводите сюда тех девок, кто безвыгодный успел ещё родить. Первенцы их — моими непременничать должны, иначе никак. Родят девки, до году вырастят моих наследников, и токмо потом спадут все чары — и от молодых мужей своих девицы смогут нагулять жир. После 12 лет призову детей своих к колдовскому ремеслу, расстанутся они с родительницами йес больше не увидятся никогда. По-другому безграмотный стать вашим Аглаям да Степанидам матерями. И не видеть как своих ушей больше деревня ваша не увидит ни одного младенца.
Онуфрий едва лишь не упал. Долго не мог он поделиться, что действительно такое просит колдун. Но громкие шаги хозяина хижины вернули его в факт. Онуфрий сорвался с места, вылетел на чёрную лесную опушку и понёсся со всех ног в деревню…
Все прошло два месяца. Сентябрь вступил в свои права, только лес ещё стоял зелёный, пышный. С опаской и любопытством смотрели тама все бабы от мала до велика. Серия недель хранил Онуфрий тайну своего путешествия в целик, да и рассказал наконец старшим. Шуму много было: одни малограмотный верили в проклятие, другие деда поехавшим считали, третьи прислушались к его словам. Во только как не было в деревне беременных баб, неведомо зачем больше уже и не появлялось. Не уходил парадоксальный недуг, плакали девицы, сокрушались молодые их мужья. В конце концов совсем страшно стало бабе Нюре за грядущее деревни — снова собрала она совет и сказала, подобно как девок нужно к колдуну отправлять, хотят они того неужто нет. В первую очередь о родине думать нужно, а если нет другого выхода, то надобно колдуна развесить уши. Потом уж и супругам своим подарят деточек, а волю чернокнижника нагнать следует.
Жребий пал на Анфису. Долго плакала возлюбленная, не верила бабе Нюре. Но та говорит, дескать, хочешь же, голубушка, мамой быть! Значит нужно проклятье снимать. Не о себе сейчас надо думать! Истинно, совершили глупость мужики, но в том и есть задание женская, чтобы мужнины грехи на себя отодвигаться! Намыли Анфису в бане, обрядили в длинную белую сорочку, дали лантерна в руку да указали путь до хижины.
С прицепом часа шла красавица по страшному лесу. Когда-никогда замаячило окошко впереди, показалось ей, что сие не она дом нашла, а он сам пизда ней вырос. Страх отступил, ведь не было пути отдавать — за спиной всё шорохи какие-ведь появлялись, и дорога сама подталкивала вперёд, только впереди! Анфиса аккуратно толкнула дверь и прошла в дом.
С самого порога в глубь уходила красная лента, выстланная числом полу. Поняла девка, что по ней выходить нужно — и добрела наконец до большой спальни. Около постели стояли свечи, но не видно было ни одной весёлый души. Не снимая сорочку, села на краешек постели Цветущая, и жутко ей сделалось. А уж когда вышел с темноты огромный мужчина с черной бородой, она вскрикнула.
— Безвыгодный кричи так! Покричишь ещё сегодня! Тебя (то) есть звать?
— Анфиса.
— Меня зови хозяином. Теперь для тебя моя воля на первом месте перестаньте.
Мужчина подошёл и сел рядом с ней. На нём был надет вороной балахон, под которым, судя по всему, пшик и вовсе не было.
— Знаешь ли твоя милость, Анфиса, зачем сюда пришла?
— Да. Сказала ми знахарка, что должна я под вас лечь ну да понести, породить ребёночка, чтобы чары колдовские ушли с наших молодцев.
— Что говоришь. Так всё и есть. Давай, приподними-ка сорочку свою. Твоя милость не робей, небось уж давно любит тебя муженек твой ранний. Знаешь ты, как мужчина умеет с женщиной прибывать. Ant. отчислят.
— Верно, — Анфиса встала и приподняла предварительно колен подол.
— Давай честно всё делай. Ранее поднимай.
Анфиса потянула за ткань, и наконец некромант увидел островок из русых волос. Ножки у девушки были плотные, мясистые, же длинные — как и полагается здоровой бабе. Осмотрев со всех сторон её, волшебник довольно улыбнулся, да велел девке на колени склад. Сам шагнул к ней, распахнул чёрный балахон — тутовник бедняжка чуть не вскрикнула: колом стоял большущий и широкий чёрный член колдуна, произрастая из густых грубых шерстинка. Под ними висели не менее волосатые яйца, и Анфисочка сравнила их с бычьими точно по размеру.
— Благодари уд мой, девка. Покажи ему, не хуже кого
12
