Куклoвoд. Крымский фрoнт (11 чaсть)
Нoчью я лёг спaть oпять в oкoпe. Вoт тaк и зaxoтeлoсь нa свeжeм вoздуxe пoдрeмaть oт души. Пoд буркoй тaк тeплo, дa eщё рядoм гoрячaя пoлугoлaя Нaтaшa, ужe цeлый лeйтeнaнт мeдслужбы. Кaкaя oнa дoвoльнaя этими двумя рубинoвыми кубикaми в пeтлицax! И пoстoяннo блaгoдaрит мeня. Дa и дeвушки-врaчи oчeнь блaгoдaрны мнe, считaют, чтo я прoстo вeрнул иx к жизни и сeйчaс oни нa свoём мeстe.
Я oткрыл глaзa. Рaнee утрo… Нaтaшa крeпкo oбнялa мeня, зaкинув нa мeня свoю нoжку. Oбe врaчиxи ужe бeрeмeнныe, нo я кoe-чтo придумaл… А облака-в таком случае по небу яркому, словно выстиранному, как корабли плывут, на полутонах, величаво. Красиво. Какая война, тут лежать надобно еще бы на небо смотреть. И тихо, и покойно на душе, и каузалгия из груди уходит…И как ни вломак мне посылать людей на смерть, но надобно(ть)! Есть такое слово — "надо!"
Ахти, какой мне сон снился! Но почему денно и нощно сны прерываются на самом интересном месте? Сие был такой чудесный сон-видение. Я иду соответственно полю, а навстречу мне быстро бежит моя соблазн Маргарита, точно как лесная фея. И я тоже бегу…
Да что вы? конечно же к ней. Она тоже невесомо летит ми навстречу. Одежда ей ни к чему — всего только венок из одуванчиков красуется диадемой на голове. Дары флоры, солнце, волосы, её тело — всё излучает ослепительный золотой свет. От этого нестерпимого света слезятся зявки. И сквозь слёзы причудливо искажаются и дробятся очертания плывущего ми навстречу мира… Это чудесное мирное соевище, всё в цветах…
Я падаю спиной в шелковистую, словно её пакли, и зелёную, как омут её глаз, траву. По-над ним воцаряется глубокая, всасывающая в себя синь. А бери фоне этой неотвратимой, такой яркой, гипнотизирующей синевы появляется блаженный ореол. Это она. Я вижу снизу её загорелые стройные шасси, которые уходят в неведомые выси, в туманное сжимание планы на будущее. Я даже замечаю там чёрный треугольник, указывающий перевёрнутой вершиной, как и. Ant. различно путеводной стрелке, на ту особенную точку, в которой таится высшее телесное приятность. Я различает её глянцевитый, цвета кофе с молоком, животик. Чарующая ямочка пупка — как потухший кратер чувственного вулкана. Я вижу её крупные, светящиеся получай солнце груди. Их упругую оболочку распирает внутри горячее давление крови и ещё какой-то неведомой силы. А в её животике я из пизды на лыжах явственно различаю зарождение новой жизни, там моего наследник…
Но вот пора и вставать! Я поднялся, размялся и на (место зарядки пошёл рубить дрова. А что, отличная проминка. И заодно и дрова будут и для кухни и для титана. Чисто и Наташа подскочила и, надев сапожки, полетела скользящим медленно к дому. Видок был ещё тот, короткая ночнушка подскакивала после трусиков, открывая её классные ножки. Один с часовых, сонный такой, сразу проснулся и непроизвольно облизнулся. Вслед за (тем второму большой палец показал — мол, классная старухня у нашего генерала. Второй тоже кивает — высший жанр девушка!
На Перекопе нас продолжала атаковать 73 пехотная соединение, пытаясь прорвать там оборону. Немцы её переделали в танковую, вооружив её 48-ю танками Т-IV. 73-я была кристально пехотной дивизией, вся артиллерия и обозы перемещались у неё получи и распишись лошадях и подводах. Эта дивизия предназначалась была в целях непосредственного штурма Севастополя, Но вот обстоятельства вынули Манштейна и её заслать на передовую. Рудольф фон Бюнау, прусский папаха, кавалер двух железных крестов ещё за первую мировую войну, чорбаджи 73-й пехотной, был старым опытным воякой. Во я его и задумал поймать на строгом следовании уставов.
Конец Крымского фронта на правом фланге было неожиданным и стремительным. Уже больно неудобным местом был Крым: один волок шириной в 9 километров! Для наступающих плохо, для обороны в ажуре. Но… Там у 73-й дивизии было пучина морская средств и сил: доты, дзоты, вкопанные танки, 400 орудий. Же… Мы решили немного рискнуть! Штрафной санбат пошёл первым, практически это была разведка боем.
Я собрал всех командиров взводов сего батальона и предпредил, что смотреть, как только увидят красные ракеты — по всем статьям бегом назад. Бегом! А мы прикроем.. И тут сцена Христа народу — Мехлис летит, вытаращив и без того домашние снулые, как у рыбы глаза, слюна на три метра летит с его воплей:
— Никаких отходов! Только вперёд! Ни шагу отворотти-поворотти! Ни пяди земли врагу! Лучше смерть!
— Йес пошёл ты, мурло тупое! Конь педальных гнилой! Тупой, как двери в военкомате! Ну хорошо! Товарищи, с вами впереди закругляйтесь идти в атаку армейский комиссар первого ранга сотрудник Мехлис! Берите его под руки и вперёд, в атаку!
Ровно он завизжал, как недорезанная свинья, вырвался изо рук, упал и на карачках назад — немцы стали лупить. Интересно, он только обоссался или в добавок и обделался?
— Идол недоношенный! — теперь орал уже я, кончилось моё чаша терпения, мог весь план сорвать. Будешь писать сверху меня? Не забудь писанину свернуть в трубочку. На какого хрена? Чтобы себе в жопу засунуть, — гогот трехсот глоточек наверно и до немчуры долетел. Ну а что — сняли ребята своё нервное напряжение. Но по плану… Работаем!
И сработало! Подразделение рванул назад, фон Бюнау поднял своих героев Вермахта в свою контратаку и они нарвались получи минное поле и растяжки. И тут по ним ударили торчком на расплав стволов МG-34 последними лентами. И, чуть остатки их залегли, застлав землю своими мышиными мундирами, сиречь тут удар наших "Катюш", и по тылам фашистов — паника там была и, согласно, полно жертв. Сразу после удара наши гвардейские миномёты в балку и скоро накрыть сетями. Прилетели асы люфтваффе, да их встретила стена огня — 12 скорострельных зенитных автоматов, снятых с немецких десантных барж. Благовременно, баржи вывели уже около тысячи раненых и двум тысячи беженцев. А тут по сигналу, пока асы Люфтваффе обедали, налетели СУ-2 — объединение двизии Бюнау ударили "РС" и бомбы.
По вине пару часов пришли парламентёры с белым флагом — хотят укупить своих воинов. Да на здоровье! А всех своих предупредил — кто именно выстрелит, тот у меня будет умирать долго и очень. Ведь пока работают немецкие санитары, то и наши санитары могут послать своих раненых в госпиталь. И, как не бесился Мехлис, требуя бахать по немецким санитарам, грозя своим "Маузером" с табличкой "После храбрость. И. Ст." — никто не стрелял. Перекур было нам на руку. Тут надо принимать во внимание сильный психологический эффект! Ведь увидев тысячи своих погибших, в эту пору немцы будут намного "скромнее" в своих атаках. Да что ты и мы сумеем спасти наших раненых парней, без опоздания став их лечить, да и окопы успеем содеять поглубже. Вот родная земля наших бойцов и прикроет!
Лёг заехать к Сопиков я поздно. Своего адьютанта вместе с врачами и с великаном Стёпой отправил в Джанкой. Я прозвонил — мирза горкома поможет девушкам выделить по квартире, якобы беременным бойцам РККА. А Стёпе вот ещё средство обращения — проехать по всему частному сектору на грузовике и выкупить соления, именно купить, сколько смогут продать — капусту, огурцы, яблоки, яйца, всё в бочках. Это будут такие чудесные эликсир жизни нашим раненым. Да ещё ночным самолётом отправил в Москву мошна — рубли и рейсмарки из сейфов барж в Фонд обороны. Артельно по просьбе Сталина — пару "Боевых листков", подобно ((тому) как) все считали — с моими стихами. Потом и второй "Листик", со стихами "Майор привёз мальчишку сверху лафете". А что — пиар есть пиар! И Симонов ещё много напишет, на шесть Сталинских премий, с одного стиха не обеднеет!
Наташа после неделями хлопотала надо мной. В этот день я много пережил — видел юных парней, ставших седыми по времени бешенного артогня и после бомбёжки, когда дико воя сиренами, пикировали "Юнкерсы". Но гляди её ласки и я расслабился немного. Заодно спел девушкам свою любимую песню с кинофильма"Белорусский вокзал". А концовку пели дружно:
Взлетает звёздочкой ракета,
Бьёт пулемёт неутомим,
А в данное время нам нужна победа!
Одна на всех — наша сестра за ценой не постоим!
Света записала и отдала адъютанту, а автор этих строк вновь спели эту песню. Девушки поплакали, спустя некоторое время мы выпили и они буквально утащили меня в шконцы. И там было просто чудесно! Какие они умнички! Ласки девушек буква в букву вернули меня к жизни! Особенно чудесно было с Олей!
Были целовки и путешествия рук по телу. Были умелые оральные ласки и целовки её сладкой груди и сладкие стоны. В её глазах промелькнул не то — не то адский огонёчек или отражение света ночника, смех превратилась из милой и невинной в потрясающе соблазнительную. Я положил руку для её талию и поцеловал её. Хоть я целовался важнецки — у меня была просто отличная учительница. Цедилка у неё какие… Мягкие пухлые губы, беспокойный язычок, копна рыжих волос. Этот момент отпечатался в моей памяти.
Возлюбленная уже обвивала меня руками. А моя же своя) спустилась со спины на её аппетитную попу. До настоящего времени. Я отошёл окончательно. В тот же момент она обхватила меня ногами. Буркалы в глаза, а руки расстёгивают её лифчик. А она но: она стала стягивать мои трусы, выпустив нате волю моего «орла»… Нас охватила круг. Стихия желания и похоти. Она срывала с меня майку, я задирал её ночнушку и стягивал трусишки. Ох эти ножки, которые я раздвигаю… И её тихое: «Хочу, безбожно хочу… Я вас обожаю… Вы такой-сякой(-этакий) смелый и такой умный… Все бойцы наши без усилий молятся на Вас… И я всегда Вас хочу, выше- генерал…»
