Куклoвoд. Крымский фрoнт (10 чaсть)
Птички зaчирикaли, сoлнышкo oкрaсилo гoризoнт в рoзoвыe пeрeливы. Утрo нaчинaлo брaть свoe, впoру o жизни и любви думaть, a нe o тoм, кaк крoвушку прoливaть. Нo тогда всё пoбeрeжьe крoвью зaлитo — пoxoжe бoйня былa жeстoкaя. Вскoрe мнe дoлoжили:
— Тoвaрищ гeнeрaл, a кaк Ваша милость дoгaдaлись, чтo нeмцы тут дeсaнт будут выстaвлять? Мaскирoвaлись наш брат, ругaли Вaс. a вoт тeпeрь пoняли всe — гeнeрaл eсть гeнeрaл! Тoчнo кaк Ваш брат и нaс прoсвeщaли! Пoдлeтaют утрoм двe эти грoмaдныe бaржи, дa вooружeны oтличнo, oткрылaсь aппaрeль и нeмeцкиe дeсaнтники лиxo выскoчили. И тaкжe лиxo всe пoлeгли — вoсeмь пулeмётoв большая Силаня, сплошная стена огня.
А снайперши наши всю прислугу у орудий и пулемётов бери ноль помножили. И тут я второй батальон поднял и они и тот и другой этих корабля и захватили. Перебили почти всех — немецкие мотористы стали вопить благим матом: "Нихт шиссен! Их бин арбайтер!" А вишь подводная лодка подошла позже, хотела кого-в таком случае высадить, да наша зенитка-85 как врезала в рубку. Яко они все там получили так называемый "лобзание смерти" — умерли мгновенно в замкнутом пространстве!
— Этак, раненые есть? Быстро стелить брезент и накрыть сетями. Идеже медсестра? Да как нет медикаментов? — я был общедоступно в бешенстве. Быстро сюда рюкзаки немецких десантников!
Инде в специальном карманчике большая аптечка десантника, на по сию пору случаи жизни, а медицина у нацистов на уровне. Я показал медсестре, что-нибудь в этой коробке — два шприца, новокаин, наркотики в целях нятия боли, стрептоцидовая мазь, лейкопластыри, а она и подбежавший политрук стали пахать:
— Это мародёрство! Не имеете права! Да что же это такое, — придётся наводить порядок.
Я ударил с разворота, круглым счетом что политрук отлетел метра на три и заорал:
— А как же вы все сволочи! Негодяи! Наши бойцы, наши герои истекают кровью, а ваша сестра их даже не перевязали? Расстрелять! Как род политрука? — Соломон Янович Кроншвейн! Иванов, запиши и передашь прокурору фронта. Симпатия запрещал лечить раненых бойцов! И позовите Наташу и Ксюшу, — Водан из моих охранников полетел быстрее лани.
Наташа злополучие плюнула в лицо медсестре и стала ловко лечить раненых парней, а Ксения стала переводить ей названия лекарств из аптечки. Поверх полчаса все парни были просто в отличном настроении — перевязаны до сей поры, Наталья всем сделала уколы и их лица, дотоле искажённые болью, теперь даже порозовели. Плюс по всем статьям по "наркомовской номе" и повар позвал всех раненых — им я приказал соответственно двойной порции, из-за потери крови. Ребятушки так меня благодарили, что быфло даже слегка неудобно!
Я затем лихо рванул к аппарату "ВЧ", предвидя наклонности Мехлиса. Первый звонок — "Васильеву". Сталин был безумно доволен моим сообщением и выдал в стиле Павла-1 "Неужли что, товарищ Козлов, Вы меня удивили, хотя и я Вас удивлю". Шарман, что же хорошенького понемножку? И вот вопроса Сталина чуть смутил меня "А Мехлис немного погодя был? — Нет, дае близко не было." Таже я понял…
Второй звонок — в штаб флота! Срочно команды моряков, сии две десантные баржи смогут вывезти из Севастополя всех раненых и беженцев после несколько ходок. Именно ходок — моряки ведь безграмотный ездят, а ходят! И на возражения Октябрьского я твёрдо выдал:
— В помине (заводе) нет, немцы их бомбить не будут! А я Вам авторитетно обещаю — бомбить не будут. Да, головой держу пари, причём очень твёрдо. Не тяните время — раненых нужно в срочном порядке в Туапсе! Там полно санаториев и, соответственно, опытных врачей. Немного спустя лекарства и витамины, но нет бомбёжек и наши раненые в таком разе вскоре вернутся в строй. Мне звонить товарищу Сталину? Ни слуху? Хорошо!
Ну не объяснять этому вечно полупьяному ссора-адмиралу, что на крышах рубок немецких БДБ прицеплены плакаты со свастикой, затем чтоб "горячие мальчики Геринга" видели своих. А зачем они идут в Туапсе — значит будут обстреливать. И "лапотники" махом отворачивали. Но вот все "Эрликоны" я приказал сбросить, чтобы никто сдури не стрелял по "Юнкерсам". И жестко морякам настоял — при облёте барж самолётами согласно ним не стрелять! Только махать руками!
В следующий день две шифрограммы — одна лично ми, а вторая — Мехлису. По его красной роже и выпученным глазам я понял, какими судьбами он доложил, как он героически захватывал немецкие корабли и в чем дело? ему Сталин ответил. А вот вторая шифрограмма… Я собрал Трубачёва и командиров его полков. и прочёл. Я стал папаха-лейтенантом, Трубачёв — генерал-майором, командиры полков — полковниками. Радости было сулу! Затем уже мой приказ по кадрам фронта — мои адъютант хорошо поставленным голосом прочёл: медсестра Наташа в данное время лейтенант медицинской службы, Оля и Света — старший летешник и военврач третьего ранга соответственно! Вот восторгу было!
Да что ты не обмыть такое — это просто воинское вина! И заодно я прочёл всем нашу ответную телеграмму товарищу Сталину с благодарностью. И в конце — "(су)противник будет разбит! Победа будет за нами!" Только в 7 часов вечера жду всех у себя! А сейчас во всем командирам "накрутить хвосты" в частях, ради у нас во время ужина не было Чепэ. Иначе…
Ох и стол был у нас! Закуски, лежавшие получи простенькой посуде, впечатляли изысканностью и дефицитом. Свежий, нарумяненный тамбовский окорок красовался рядом с сырокопченой «Свинячий» колбасой, подмигивающей бывалому едоку изрядными кусочками сальца. Сервелат далеко не мог таким похвастаться, в нем сало перемолото много мельче, однако над ним витал ореол заграничного происхождения. Недостача из дефицитов – колбаса фаршированная «Языковая» – сверху вниз поместился на одной тарелке с «Докторской». Копченный свинячий балык ждал своей очереди вместе с как и свинским, но рыночным карбонатом. Это привет с товарища Сталина — ночью привезли лётчики с приветом через него. Похоже, что Хозяин очень доволен! И ты да я все тоже. Я даже вспомнил один стишок:
Граница любимая
Вся полна напитками,
Но один с них лишь дорог мне!
С белою головкою,
С зеленою наклейкою,
Оный, что производится в Москве.
«Особая московская». Согласен, ее венчает не винтовая пробка, а простая, с козыречком. Я её достал жестом фокусника с-под стола — две бутылки на нашу компанию, истинно это только для аппетита. Но что поделаешь — кампания идёт! А девушкам — две бутылки "Цинандали". Они были в полном восторге — удивительно от товарища Сталина, понимать надо!
Все расстарались, постоянно были в новой форме. А как счастлива была Наташа, еще бы и обе наши девушки-врачи. После второй рюмки они расплакались и стали меня бить челом кому на чем — они тогда стояли голодные и замёрзшие на вокзале, неважный (=маловажный) зная, что делать, да тут я подъехал. Они на первых порах не хотели со мной ехать, а вот неотлагательно! И опять слёзы. Но после все успокоились, а я приказал и моей охране в области 50 грамм — Иванов теперь лейтенант!
Подвыпив, я вспомнил приманка любимые песни и, взяв гитару, запел. А баритон у генерала славный, да и слух есть:
— С чего начинается Родина?
С картинки в твоём букваре.
С хороших и вернуых товарищей,
Живущих в соседнем дворе…
При случае я закончил, а девушки опять плакать. Да и наши грозные командиры немедля даже чуть расслабились и вытирали глаза. Ну если на то пошло и вторую решил спеть им, мою любимую, с чудесного кинофильма "Офицеры":
От героев былых времен,
Никак не осталось порой имён…
Закончил, а все примеряли к себя — девушки опять плакать. Но вот Трубачёв безвыездно карандашом работает. Как оказалось, он решил Мехлису неординарно в глаза плюнуть. И, вызвав своего адъютанта, отправил его в типографию — экстренно выпустить "Боевой листок" вот с этими стихами. К утру малограмотный успеют — все пойдут под трибунал!
Эта была нокаут похлеще, чем в порнофильмах моего времени. Девушки были довольны, ажно счастливы, весело-пьяны и очень хотели меня принести благодарность. Наташа села рядом. Ее лицо слегка раскраснелось, и сие делало его еще привлекательнее. Как было бы страх до чего, если бы поимел всех трёх наших красавиц, — охватила меня нате минуту мысль. Я желал их с такой силой, как бы никогда раньше. Я протянул руку и легко провел ею в области верхней части прозрачного халатика Наташи. Соски получай груди мгновенно отвердели и встали торчком. Хватило сего небольшого движения — она явно сильно возбуждена.
Муж член выпрыгнул из брюк почти без посторонней помощи, Света только-тол немного стянула трусы. Головка члена была налита кровью неведомо зачем, как будто готова была лопнуть. Она была такая большая, чисто кожа члена скрывала ее только наполовину. Хоть бы у меня не было абсолютно никаких эксгибиционистских склонностей, же даже на меня провоцирующий вид торчащего члена подействовал эротично. Мужчина в этом состоянии может кое-что угостить. Нечто подобное, видимо, испытывала и Ольга, потому подобно как я отчетливо услышал, как она сглотнула слюну. Возлюбленная решительно наклонилась вперед, и вот ее мягкие горячие цедильня обволокли кончик моего члена и начали нежно его цедить. А Наташа впилась страстным поцелуем в мои губы. А Света угощала нас напитками!
Наташа оказалась девушкой начисто особого сорта. Такой тип женщины ни разу безграмотный встречался мне за всю жизнь и не думаю, чего мне еще когда-нибудь придется испытать такое везет. Это было воплощение секса, если можно эдак выразиться, одно лишь ее присутствие мгновенно оттесняло все на свете другие мысли, и у человека, повстречавшегося с ней, доминировало одно едва только желание — утолить с ней свою страсть.
Она самочки устроилась на мне в позе "амазонки" и немного спустя бурно кончила. А затем у нас был сексуальный марафон — искусный и умелый ротик Оли быстро возвращал моего "старого друга" к новым подвигам. (год) спустя я устроился между ножек Светы, которая после моих долгих фрикций с восторгом пришла к финалу, а кончил я в великолепную попку Оли. Сие была сказка! Я просто вырубился, крепко заснув. Однако вот утреннее пробуждение было таким чудесным — выше- "орёл" так сладко нежился в ротике Наташи. И покончить — тут к моим услугам потрясная упругая попка Оли.
Сиречь ни странно, после такой ночи я был предостаточно бодр и сразу после утреннего кофе стал повелевать!
