Димкинa живoпись
Нoвoсть, чтo oтпуск oтцу дaдут нe рaньшe oсeни, Димoнa сoвсeм нe oбрaдoвaлa. Oт рoдитeлeй мoрe и в сeнтябрe нe уйдeт, дaжe eщe лучшe – бaрxaтный сeзoн. A eгo, Димку, ждeт унивeрситeт. И этo ужe нe шкoлa, гдe мaмa зaписoчку нaпишeт, и гуляй смeлo. Мoжнo зaпрoстo и путeвку в aрмию нaгулять. С пeрвoкурсникaми нe цeрeмoнятся. В oбщeм, сoлeныe вoлны мимo нoсa.
Впрoчeм, кaк выяснилoсь, нe сoвсeм. У млaдшeгo брaтa мaтeри с oтдыxoм нaклaдкa вышлa. Сeмьeй сoбрaлись, зaкaзaли всe, oплaтили. Литоринх exaть пoрa, a дядькa кaк ушeл мeсяцa чeтырe нaзaд в рeйс, тaк и бoлтaeтся eщe идеже-то у южных берегов Азии. Вот Маринка, молодка его и позвонила:
— Пусть Димка с нами едет за Андрея. Комната у хозяев все равно уже снята, а месту зря пропадать. Позагорает, в море покупается. И нам с дочкой пошевеливайтесь.
Вариант, конечно, так себе был, на троечку. У взрослого парня и мамки с трехлетним в сопливом возрасте об отдыхе разные понятия. Но Димка, подумавши, согласился. Все лучше, чем в городе торчать. Йес и с Мариной они, хоть та старше почти в семь лет, общались хорошо, авось поладят.
Тема «поладить» и правда решился без проблем. Что не скажешь о Димкином душевном спокойствии. Начать с того, как будто в комнате из спальных мест обнаружились лишь малолетний детский диван, на котором Дим при по всем статьям желании не поместился бы, и кровать. Хорошая такая, мягкая. Только одна! Что ж им с Мариной вместе спать?!
Зато Маринка волнений парня не разделила и на тутти его возмущение только плечами пожала.
— Заказывали сверху семью, вот и одна кровать. Перемен не хорошенького понемножку. Это частный сектор, а не пятизвездочный отель. Кондиционера в свою очередь нет, зато до моря полсотни метров.
А получай ехидный вопрос Димона не по очереди ли симпатия предлагает спать, и вовсе отмахнулась.
— Ляжем под неодинаковые покрывала и все. Дел-то.
Довод Димку неважный (=маловажный) впечатлил. По такой жаре и самую тонкую простыню с себя разом скинешь. Ну и что от разных покрывал толку? Первая но ночь подтвердила все сомнения. Димон свою накидку спихнул, опять толком не заснув, а проснувшись, увидал, что и Маринка поступила и. Причем он-то в трусах лег, а на ней нуль не оказалось! Еще ладно б в комнате темно было. А так ночник для дочки оставленный горит. Все красота видны, гляди, не хочу. Неудобняк! Не знаешь, не хуже кого лечь, как просыпаться.
Да и не это одно. Маша, похоже, вообще не слишком собиралась Димку смущаться. То ли привыкла, что она с ребенком в большинстве случаев одна и рядом никого, то ли вообще Диму не шутя не воспринимала. А может, ей просто нравилось подначивать повзрослевшего парня, черт знает. Но Димку симпатия своей непринужденностью порядком озадачивала. Еще ладно числом утрам. В конце концов, чем свободная футболка плоше пижамы? Вполне пристойно. Разве что чуть длинней могла б -побывать). И когда днем топлес на пляже тоже ничего. Тем паче в их, оккупированном семьями с детьми, краю многие юношество мамки так разгуливают. Но, переодеваясь на берег, можно ванной воспользоваться или Димона отвернуться терроризнуть. Да хотя бы самой к нему спиной оправиться от болезни. Фигу там! Не прерывая разговора шмотки к чертовой бабушке и в натуральном виде. А Димке как себя вести? Глазки раскрывать, словно девочка-недотрога? Сидеть, пялиться в открытую? А самому менять гардероб? При ней неловко. В ванную бегать – того вишь, посмеется. Кругом дураком себя чувствуешь!
А с вечернего наряда Димка и окончательно отпал. Халатик прозрачный, как занавеска. И под ним, вдоль случаю жары, естественно ничего. Плюс размер разэтакий, что если хоть каплю укоротить, то сие уже шарфик будет. Маринка даже когда упрощенно стоит – попка видна. А стоит чуть склониться или сесть … В общем, Димон, вознамерившийся было вдоль такой духоте пребывать в одних трусах, быстро понял, словно нужно надевать еще и шорты. Свободные. И желательно кой-нибудь журнал на колени. Иначе будешь пребывать, как мачта с парусами. А уж к спанью без покрывала дозволительно теперь относиться философски. Ничего нового не увидишь. Тута бы суметь уснуть после вечернего просмотра.
Сие действительно было проблемой. Впечатление на Димку Маринка, что и говорить, произвела. Парня судьба такими зрелищами настоящее) время не слишком баловала, а тут «весь вечерочек на арене». И фигурка что надо. Не без того бедра, на взыскательный взгляд, пожалуй, широковаты, да в целом очень и очень. Так что засыпалось с трудом. Всего только задремывать начнешь, злодейка память подбрасывает тебе кредо практически обнаженного женского тела. А если учесть, в чем дело? эта самая нагота рядом лежит и, скорее просто-напросто, уже без накидки … Ну, какой тута сон.
В общем, первые дни некомфортно было Димону. Маринка а беспокойства парня, словно, не замечала. Вела себя думается само собой, и постепенно Дим начал к новым правилам корректироваться. Вначале прямо при Марине переодеваться начал, получи и распишись другой день спиной поворачиваться не стал. А в конце недели, махнул получай все и остался вечером, после душа, в трусах, наплевав, зачем Маринка может увидеть его «приподнятое душа». Труднее всего было журнальчиком не прикрыться. Хотя удержался. Хотя Марина не раз и не две на его выделяющийся член глаза скосила. Партия видел. Кстати, оказалось такое внимание непривычно, однако даже приятно. И уснул он в тот вечер не сомневайся, словно какое-то напряжение спало. А вот Маринке, наверно, не спалось.
Весь следующий день Димон на лицо гордился, победителем ходил, а вечером Маринка его, мельком, что называется одной левой, сделала. Уложив Светку, отправилась, помахивая полотенцем в ванную, а бери пороге обернулась.
— Дим, будь другом, загляни минут вследствие десять спинку потереть. А то замаялась я одна. В этой кабинке и невыгодный повернуться толком.
Победные фанфары, жалобно пискнув, миром умолкли. Дверь за Мариной закрылась, а Димон беспричинно и остался сидеть с открытым ртом. Хорошо хоть держи часы глянуть догадался. Елки! Она ж там даже если без символического халатика. И в кабинке вплотную вообще. Согласно правилам у меня встанет. И как это будет выглядеть?! А в каком виде заруливать? Раз в душ, то надо бы раздеться. Же неудобно ж голому! Блин! Можно подумать, он всякий день девкам спины тереть ходит. И идти сейчас пора. Блин!
— Ты долго чего-то. – Маринка в реакция на стук распахнула дверь кабинки. – Залезай, давайте. А трусы зачем? Заодно и постирать собрался?
Только повеса не услышал бы насмешки в ее голосе. Партия дураком не был.
— Да, нет … Неважный (=маловажный) успел снять просто.
Звучало неубедительно. Отмазка салажонка. Партия, чувствуя, что окончательно теряется и краснеет, торопливо оголился и скользнул вовнутрь.
В кабинке двоим было тесно. Во всяком случае замри не касаясь друг друга не получалось сокровища). И глаза отвести некуда. Покрытые бисеринками капелек рамена, заманчиво упругие полушария грудей, окруженная загаром бедер и живота нескромная белоснежность женской тайны, все было перед Димом. Подобность соблазнительной красоты тут же отозвалась в Димкином стержне, и оный, несмотря на все мысленные усилия парня, без опаски двинулся вверх.
Марина, конечно, заметила «душевный подъем флага», но ничуть этим не смутилась. Вразрез, нарочито не спеша, намыливая губку, с интересом рассматривала вытягивающийся перед ней «цветок». Димон безропотно стоял перед ней ожидая, когда она налюбуется. А ась? еще оставалось? Не рукой же прикрываться. Безмозгло. Наконец Марина протянула ему вспененную мочалку.
— Держи. Только лишь ты не очень сильно.
Мыльный комок в Димкиных руках снисходительно заскользил по стройной спинке. Маринка, слегка расставив шлепанцы, чуть наклонилась, упираясь руками в стенку.
— И попу равно как.
Водить ладонью с зажатой губочкой по округлым ягодицам было жуть приятно, а член так просто расцвел. Димка справедливо пытался не касаться им женщины, но в такого склада тесноте … Без шансов. Наглый поршень ездил в таком случае по бедру, то поверх намыленной попки и ничегошеньки с этим поделать было нельзя. Впрочем, Марина безвыгодный жаловалась.
— Ну, вот, вроде готово.
— Смывай.
Струи душевный порыв хлынули вниз, заполняя кабину. Маринка вновь повернулась к Диме внешне.
— Спасибо.
— Да, не за что.
Дим ждал, когда-когда Марина подвинется, чтобы он смог выйти, хотя та не спешила отходить. Опустив взгляд в Димкину игрушку, она легонько коснулась открывшейся головки, с любопытством глянула для потянувшуюся за пальцем клейкую ниточку смазки.
— Любый он у тебя. Только липкий немножко. Хочешь, я его помою?
Димка, приставки не- знал, что ответить, растерянно хлопая глазами. Маринка, улыбнувшись, капнула шампуня в ладоша, чуть вспенила и нежно повела рукой вдоль ствола, далее обратно. Еще раз, еще. Другой рукой коснулась яиц, ласково перебирая их, и сделано двумя руками начала погружать хозяйство парня в барашки душистой пены. Димка губу закусил, чтобы через непривычной ласки не застонать, а Марина, поигрывая с яйцами, политично скользила ладонью по члену вверх-вниз. Сие еще выглядело, как шуточный помыв, но обана уже понимали, что она дрочит Диме.
— Доведем поперед конца, чтобы «колокольчики» ночью невыгодный звенели?
Димка молча кивнул. Он понял, что же имела в виду Маринка. Включив воду, та берегись обмыла игрушку.
— Хочу тебя на вкус почувствовать на собственной шкуре.
Не отпуская член, она опустилась у Димкиных ног держи колени и губами обхватила дрожащий от возбуждения штифт. На этот раз Димка не сдержал стона. Мара, чуть отстранившись, улыбнулась ему, затем несколько присест, дразня, прошлась язычком по головке, Димон всего воздух со свистом втянул. И, наконец, приникла к парню точно по настоящему, позволив игрушке целиком заполнить ее ротик, и принялась подсасывать. Димка, взяв Марину за плечи, закрыл фары, а нежные губки, колечком обхватив упругий, живой брандспойт, скользили по нему, то забирая в горячую теплоту, ведь выпуская наружу. Ласковые пальчики снова коснулись яиц парня, и Димон выгнулся, подаваясь насупротив.
— О-о-о-ой.
Дим уже безошибочно чувствовал, как, зародившись идеже-то внизу живота, все стремительнее поднимается сообразно стволу сладкая, неудержимая волна любовного сока. Сызнова немножко и она, поднявшись к самой вершине, прольется открыто густым, белым дождем.
— Я сейчас кончу!
Маринка и отнюдь не подумала выпускать, готовое выстрелить, орудие. Сдерживаться Квартал тоже не мог. Ягодицы парня вздрогнул в финишной судороге. Пряные, горячие малость бегущими одна за другой порциями ударили изо головки прямо в сосущий ротик. Это был обилие! У Димки звезды в глазах мелькали, а вздрагивающий член все на свете
12
