Зaпрeтнoe влeчeниe (2 чaсть: Примирeниe)
Утрoм eгo рaзбудил звoнoк тeлeфoнa. Мaть тиxим гoлoсoм с кeм-тo рaзгoвaривaлa. Oн прислушaлся.
— У мeня аминь нoрмaльнo. Нeт, нe бoлит. A у тeбя? Ты ужe oпoxмeлилaсь! С утрa! Ой ли?, ты дaёшь.
— Мeня ктo вчeрa прoвoжaл? Нинa, твоя милость! Вeришь, ничeгo нe пoмню!
— Нeт, нe приeзжaй, сeгoдня выxoднoй, нaдo oтдoxнуть, в пoнeдeльник встрeтимся нa рaбoтe.
— Полно, пoкa, цeлую – мaть пoлoжилa трубку. Скрипнул стaрый пaркeт, тиxaя пoступь бoсыx нoг, стукнулa двeрь в куxню. Я лeжaл в крoвaти, вспoминaя прoшлый вeчeр. Oбнaжeнную мaть, свeрнувшуюся кaлaчикoм нa взъeрoшeннoй крoвaти, тиxo плaчущую. Рaскидaнныe женские добро, юбку, лифчик, тоненькие шелковые трусики. Он сидел под рук, на кровати, нежно поглаживая её по волосам, и говорил, на правах он сильно любит свою маму. Что хорошо страшного не произошло, что так иногда бывает, им обоим, было очень хорошо.
Пусть симпатия не переживает, некто не узнает, всё бросьте просто замечательно. Он стал поглаживать её до обнаженному бедру, придвинулся к округлой попке, напряжение в члене увеличилось, в паху заныло. Нана отодвинулась.
— Петя не надо, я не хочу хлеще, пойду в ванную, – она поднялась с кровати, собрала раскиданное бельецо и, пошатываясь, нетвёрдой походкой вышла из спальни. Услышав, не хуже кого из ванной раздалось журчание воды, он тяжко вздохнул и пошёл к себе в комнату. Его воспоминания прервал стуканье в дверь.
— Петя ты проснулся? Вставай, я завтрак приготовила — стрефил приоткрыла дверь в комнату.
— Поднимайся, я жду. Он натянул спортивные, футболку и с замиранием сердца чтоб я тебя не видел на кухню.
Мать суетилась у газовой плиты, в дальнейшем что-то скворчало и аппетитно пахло. Он, в полном молчании, уселся за стол.
— Сейчас сынок, почти суши портянки. Она достала из посудницы тарелку и ловко, одним движением переложила тама глазунью из трёх яиц, поставила на еда.
— Вот вилка и хлеб, сейчас чаю налью.- Спирт, молча, принялся за еду. Себе она приготовила напиток бодрости и присела напротив. Мать выглядела на удивление свежей никак не синяков под глазами, ни припухлости, как бут-ведь вчера не было обильного возлияния в гостях и неожиданного секса под вечер. Подкрашенные губы и чуть подведённые глаза с аккуратно уложенными волосами делали её по образу всегда восхитительной. Через тонкую шелковую кофточку проступали крупные горошины сосков, инокиня видно решила с утра не одевать лифчик. Как же и зачем он ей с такими великолепными грудями. В паху закололо, ванька-встанька принял стойку, он непроизвольно опустил руку подина стол и потрогал свой вздыбленный агрегат. Мать точно бы почувствовав что-то, хотела встать со стула, да он ухватил её за руку.
-Подожди! Айда сюда,- он потянул женщину к себе, усаживая бери колени.
— Послушай! Я ничего не могу с собой поделать, я кончено время тебя хочу. Я понимаю, что всё сие не правильно, нехорошо, запретно, но меня позывает к тебе как к женщине, я хочу обладать тобой, горячо тебя. До вчерашнего вечера у меня никого отнюдь не было, я первый раз познал женщину.
Мать усмехнулась, погладив меня сообразно щеке.
— С каким азартом ты трахал меня в канун, не скажешь, что я у тебя первая, где сие ты научился, родной матери в рот пихать, я символически не подавилась. Я смутился.
— В интернете без практики ничему хорошему маловыгодный научишься. Мать поёрзала на коленях, устраиваясь удобней, мужской член мой стоял дыбом, упираясь ей между ягодиц.
— Сынок, твоя милость думаешь, я не видела, как ты подглядываешь из-за мной, когда я переодевалась, или не понимала, кое-что ты бельё моё нижнее трогаешь.
— Я думала у парня переходной. Ant. установившийся возраст, у всех такое бывает, вырастет, пройдёт, а некто вырос и изнасиловал родную мать, отымел как последнюю шлюху.
Я наверно покраснел, моська у меня загорелось, смущаясь, я спросил.
— Ма, но тебе тем не менее вчера понравилось? Ты стонала и прижимала меня к себя. Кончила не один раз.
— Поневоле кончишь! Как лет с мужчиной не была, вся жизнь для сыночка, ты ведь у меня был такой слабенький, без- до личной жизни. — Мать нежно потрепала меня вдоль волосам.
— Теперь я твой защитник и опора,- сказал я с пафосом и чмокнул её в прелестную, ямочку держи щеке. Мать горестно вздохнула.
— Боже, что хорош, если кто узнает, сын мой любовник! Ми сорок лет, стыдно то — как…
— Да что вы, зачем же так. Никто не узнает, наша сестра ведь не будем выставлять это на представление.
— Ну, а во-вторых, я где-то читал, ровно женщина только к сорока годам внутренне раскрепощается и в полной мере получает сексуальное сладость, поэтому у тебя всё впереди.
— Ты, про сие, в гугле прочитал? А я вот ничего не умею, нескем прочитывать было.
Я прижал её к себе, мои пальцы настырно начали перебирать пуговки на маминой кофточке, расстегая их одну ради другой и подумал, учится этому, будем вместе. Напоследках с пуговками было покончено, и я прижался лицом к этим мало-: неграмотный большим, но так волнующим меня прелестям. Коричневые горошины сосков манили мои уста. Быстрыми круговыми движениями я привёл их в чувство, они затвердели, налились соком, их было благостно перекатывать, между губ нежно покусывая. Мамины женские молочные железы пахли молоком и свежестью. Она затрепетала, отдаваясь моим ласкам, обняла меня следовать плечи, прижимая к себе. Мои руки комкали трен цветастой юбки пробираясь по округлым бёдрам, податливые огузок подрагивали под моими пальцами. Приподняв женщину после попку, я переместил её на стол, положив задом на столешницу. Она покорно молчала, соглашаясь со мной. Я хотя (бы) юбку снимать не стал, задрал её перед самого пояса и раздвинул красивые, стройные ноги. Трусиков, наравне и лифчика на маме не было, видно сии элементы белья, с утра она решила не надевать. Заветный хохолок, курчавых волос на лобке, (как) будто и вчера призывно манил. Опустившись на колени, спирт припал губами к женской промежности, язычок заскользил в податливую дырочку, прошёлся по мнению кругу, раздражая и увлажняя влагалище. Подушечки пальцев расчетливо массировали маленький клитор. Женщина тихонько стонала, вздрагивая во всем телом, когда мой язык касался самых интимных глубин её влагалища. Я ласкал её, вылизывая постоянно секретные закоулочки, до которых смог добраться, того) (времени её вагина наполнялась липкой, живительной влагой. Спортивные шкаренки с трусами полетели на пол, вздыбленный член рвался в репетиция. Закинув мамины ноги к себе на плечи, я анданте, неторопливо, ощущая, как моя толстая шишка скользит изнутри. Ant. снаружи влагалища, вогнал свой член до самой матки, и обмер когда головка упёрлась в преграду. Женщина вскрикнула в крик, застучала руками по столу.
— Ой, ой, смерть как, ой больно…
И тогда я начал трахать её. Моего член как поршень в насосе порхал туда- семо, туда- сюда, мошонка с яичками ритмично шлёпала по мнению маминому анусу, мне было просто офигительно любо-дорого. Женщина стонала в голос, извиваясь на столе, приподнимая чресла, стараясь попасть в ритм моих движений, вся изгибаясь, хозяйка насаживаясь на член, мышцами влагалища так сжимала его, вроде хотела оставить в этой скользкой дырочке навсегда. Блюдо с чашкою, от резких движений свалились на паркет, ножки стола, ёрзая по полу, издавали мерзостный скрип, но всё это заглушали мамины крики и стоны, которые симпатия издавала в приливе сексуального экстаза. Кончали мы единодушно, долго и бурно, она дрожала всем телом и ни за какие (благополучия не могла успокоиться, как рыба, хватая круг открытым ртом, а из меня текло, словно с сломанной водяной колонки, заполняя все объёмы вплоть до краёв. Не успели мы, отдышатся и привести себя в регламент, в дверь позвонили, а потом настойчиво застучали.
— Пойду, посмотрю, кто именно там пришёл,- парень поднял с пола брюки, и в ходу одевая их выше в прихожую. За дверью, держи площадке стояли соседи из квартиры, которая находилась этажом вниз, он сразу понял, в чём дело, и не ошибся. Высока, худая старуха, с лицом усыпанным веснушками, сразу начала кричать.
— Петька! В духе тебе не стыдно? Что ты себе позволяешь? Жилище открыл в квартире, пока матери нет.
— Она в деревню собиралась, самоё говорила,- сказала она мужу, тот стоял, безгласно, смущённо переминаясь с ноги на ногу.
— Бесстыжий, твоя милость ведь знаешь, какая у нас слышимость, ты чихнёшь, у нас слышно, а твоя милость себе позволяешь такое…
— Да уж.- Соседушка нерешительно хихикнул и тут же смешался, глянув сверху жену.
— У нас дочка 12 лет, она слушает и спрашивает, а с чего тётенька, так кричит, её что обижают?
— Я, что-что дочке скажу? Нет ей не больно, извращенно хорошо. Это Петька, сосед, сверху, привёл шалаву и трахает изумительный все дырки, пока мамки нет дома.
— Ми стыдно дочке в глаза смотреть.
Я стоял, молча, и думал, не более чем бы мать не вышла на площадку, позднее всё пропало.
— Катерина Степановна! Какие шлюхи! Я купил свойский кинотеатр, колонки большие, вот я его и проверял, по образу звучит, ну и фильм такой попался,- я засмущался и умолк.
— Фильм, говоришь, — соседка недоверчиво посмотрела на меня.
— Всхрап тогда убавляй, а лучше в наушниках смотри такие фильмы, отнюдь не один в доме живёшь.
Дёрнув мужа за ответвление, соседка, ворча, пошла в низ, по лестнице. Супруг, тихонько, чтобы не видела супруга, показал ми большой палец, я подмигнул ему.
За дверью меня ждала матя, я облегчённо вздохнул.
— Чуть не засыпались, думаешь, симпатия поверила? Мать, пожала плечами и чмокнула в щёку.
— Еще обед, пойдём кушать мой домашний кинотеатр.
