Нe oткрывaя глaз я пoнял, чтo прижимaюсь щeкoй к чeму-тo твeрдoму и пыльнoму. Срaзу зaxoтeлoсь чиxнуть. Дeрнулся замазать нoс лaдoнью и с удивлeниeм пoнял, чтo лeжу нa бoку, a мoи щипанцы связaны зa спинoй. Тoнкий плaстикoвый трoсик бoльнo впился в зaпястья. Чтo зa xрeнь?! Пaники нe былo. Тoлькo бeзмeрнoe удивлeниe. Пaникa нaчaлaсь, кoгдa я пoпытaлся oткрыть глaзa. Oни были зaлeплeны… скoтчeм чтo ли?! Твoю мaть! Этo кaк пoлучилoсь?!
Я шeл дoмoй привычным мaршрутoм. Сoкрaщaя турне, свeрнул с яркo oсвeщeннoй aллeйки нa нeпримeтную дoрoжку мeжду чeтырьмя кoттeджaми. Двa, тaкиe жe, кaк нaш с Кaтeй, a двa другиe — пoмeньшe. Всe нeзaсeлeнныe. Имeннo, чтo нeзaсeлeнныe, a нe зaбрoшeнныe. Всe чистeнькo, aккурaтнo. Прoстo нe живeт никтo. Oбxoдить этoт пятaчoк дoлгo. И нeзaчeм. Впoлнe сeбe кoмфoртнaя дoрoжкa прoлoжeнa. С xoрoшo укaтaнным aсфaльтoм и бoрдюрaми. Мнe нрaвилoсь тaм xoдить. Этo нe трoтуaрнaя плиткa, тoлькo и смoтри, чтoбы шпилькa в щeль нe пoпaлa! Здeсь мoжнo этoгo нe беспокоиться поломать каблук. Правда, после девяти вечера вечерело. У нас с женой, от дороги к дому вкопаны полдюжины маленьких фонариков. Оранжевые, а в этом переулке их…
— Бля, Дионисий! О чем ты думаешь?! Какие, в жопу, асфальтовые дорожки и фонарики?! – Одернул я себя. – Вспоминай, что-то было?!
Я помотал тяжелой головой. Били по ней, точно ли?! Не похоже. Тогда почему, так дерьмово себя чувствую?! О, вспомнил!
— Девушка, можно вас держи минуточку? Вы мне не поможете? – Прошелестел изо-за приоткрытой калитки вопрос. Полушепотом, я даже малограмотный могу вспомнить мужской, или женский был кваканье. Помню, удивился, и подумал, что-то о новых жильцах. Есть шаг во двор. А потом? А потом, темнота и ни чер не помню. Хотя нет, был какой-так звук. Треск, как у… электрошокера!
— Эй! На этом месте есть, кто нибудь? – Неуверенно спросил я. Даже со связанными руками и заклеенными скотчем глазами, вопиять я стеснялся. Ну, не придурок?!
Подтянул колени, повернулся, намереваясь оправиться от болезни. И получил подтверждение, что рядом кто-то жрать. Мощный рывок за воротник блузки и меня поставили получи и распишись ноги. Хм… я в пиджачке был. Сняли подлецы! Начинай, хоть в юбке, это я ощущаю.
— Что дальше? – Я постарался, в надежде мой голос звучал, как можно спокойнее. Ответа мало-: неграмотный последовало. То есть он последовал, но безлюдный (=малолюдный) такой, как ожидалось. Толчок в спину, и я, удерживаясь для ногах, сделал несколько шагов вперед. Не хотят, (для того видел и не говорят, чтобы не опознал после голосу? Сами бояться?!
— А поосторожнее, можно?! — Пока один тычок, и я упираюсь во что-то. Похоже стол. Чужие руки прикоснулись к заднице и я дернулся. Только на мои виляния попкой внимания не обратили. Бах! Оторванная пуговичка громко цокнула об пол. Знакомства резко дернула молнию. Я не успел и рта начинать, как с меня попытались снять юбку. Не поддалась. Положим, естественно, там же еще два потайных крючочка… Бах!
— Суки! Зачем так! – Мысленно взвыл я. – Это а Лагерфельд! Твари, с мясом выдрал! – Юбка прошелестела книзу по колготкам. А руки вцепились в их резинку, между прочим захватывая и трусики. Удивительно, но у меня улеглось горячность. Я чуть не рассмеялся. Что ребята, думали телочку попользовать?! В ту же минуту обломаетесь! Колготки и трусики спустились к лодыжкам, но шарящие в области моему телу руки не остановились. Схватили после плечи, повернули. Тр-р-р-р! Да, господи! Какое-ведь садистское удовольствие у незнакомца рвать на мне одежду! Страшней атомной войны!
Внезапно я почувствовал касание чего-то холодного и с ужасом понял, будто к телу приставлено лезвие ножа. Замер, не дыша. Фригидная сталь медленно прошлась от одной груди, посредством ложбинку, и остановилась у другой. Два быстрых взмаха. С бюстгальтером покончено. Сию минуту и мои соски, как ягодицы и сжавшийся от страха ванька-встанька обдувались прохладным ветерком. Пауза затянулась и, ушедший было паника, стал медленно возвращаться. Злясь на себя, я чувствовал, что-то начинаю мелко дрожать. А еще пугала тишина. Возлюбленная не была абсолютной. Я улавливал какие-то звуки. Подобно как человек, или даже несколько, осторожно передвигается, стараясь отнюдь не шуметь. Шелк, шелк, щелк. Негромко, но я услышал скрип затвора фотоаппарата. С ума сойти! Извращенцы чертовы!
— Важно получилось? Может блузочку совсем снять?! – С горькой иронией спросил я. Ладно, возглас досады был тихим, но я его услышал. Шелковица же все пришло в движение. Меня снова по-скотски толкнули. Не давая упасть, согнули, прижав на вывеску к столу. Жестким пинком раздвинули ноги. Спутанная для лодыжках одежда не дала им разойтись раздольно. И я вновь услышал досадливое цоканье. Помня о ноже, я по своему произволу, торопливо преступая, освободился от белья и остатков юбки. Следовать что получил поощрительное похлопывание по заднице. Поперед конца не веря в происходящее, я с ужасом почувствовал, подобно ((тому) как) мне раздвигают ягодицы. Сфинктера коснулось теплое, живое и напряженное. Деликатиться невидимка не собирался. Никаких подготовок. Сильный афтершток члена…
— А-а-а! Больно! Что же вы делаете, сволочи?! Смажьте например чем нибудь! – Заорал я. Тщетно. Довольно толстый часть, влетевший в меня сразу на половину, не останавливался. Частыми толчкообразно он проникал все глубже и глубже. Но в будущем вдруг остановился. По-видимому, и насильнику, драть меня держи сухую, было не очень комфортно. Вынув п, он плюнул мне на копчик. И шумно сопя, стал разляпывать стекающую слюну головкой члена. Слюны было (нет, и второе проникновение прошло немного легче. Член заходил закачаешься мне быстрее и через несколько секунд я почувствовал в себя его весь.
Если вы подверглись насилию, расслабьтесь и попытайтесь обрести удовольствие?! Я бы убил того идиота, кто первым скажем пошутил! Сейчас я был всей душой на стороне тех девушек решетка, которым удалось причинить, хоть какой-нибудь, риск своим насильникам. Боже, как же это очень и унизительно!
Я елозил щекой по столу в такт размеренным толчкам. Который и за что?! Кто и за что?! Других мыслей в голове спервоначала не было. Через пару минут, когда ломота немного отступила, появились и другие. Меня трахают с удовольствием и никакого замешательства быть раздевании не испытали. Значит, знали кто я?! Окружность посвященных невелик. Они, конечно, могли проболтаться, а все равно…
Чмок! Член выскочил из меня. Ну все? Нет! Меня схватили за волосы и потянули наверх. Тычок по бедру ясно обозначил, что через меня требуется. Я встал на колени и приоткрыл глотка. Хорошо же, скоты, пока вы банкуете, однако потом придет и мое время. Неизвестный рассуждал около в том же ключе. И прежде чем провести залупой ми по губам, опять приставил нож. Теперь к щеке. Несомненно, понял я, понял! Вставляй уже, мразь, отсосу, все равно куда деваться?! Член был хорош, при других обстоятельствах я бы маловыгодный отказался погонять во рту его массивную головку. Хотя сейчас я не испытывал ни капли возбуждения. И насилу-насилу удерживал в себе гнев и возмущение, стараясь, чтобы они без- прорвались и я, наплевав на все, не впился в ненавистную телеса зубами. Поэтому мое сосание получалось преувеличенно нежным. Атя, что в горло не заталкивали. Наконец ритм небольшую) толику изменился. Я хотел привычно сжать губы и приять сперму, же меня сильно потянули за волосы назад. Щелк! Щелк!
— Положим, конечно, такие кадры замечательные! – Подумал я, кривясь с брызг спермы, часто-часто стреляющих не в обли. Высунул язык, стараясь, чтобы со стороны сие выглядело максимально эротично. Есть! Головка с готовностью вернулась в моего рот. И я жадно облизал остатки солоноватой жидкости. По какой причине ж, я тебя не вижу и не слышу. Но отныне. Ant. потом я знаю, каков ты на вкус, сволочь! Пока все?!
Но, как оказалось, это было не более чем начало. Этот козел был не один. «Программа» повторилась. Я сызнова был положен лицом на стол. Опять, постанывая через боли, принимал в попу член. И даже засовывание в ебальник с окончанием на лицо повторилась. Никакой фантазии, жалкие вам недоумки! Сперма стекала по щекам, подбородку точно по шее. Подсыхая, она неприятно стягивала губы. Я стоял держи коленях и, тяжело дыша, ждал. Самым желанным возьми свете, для меня стал бы звук их удаляющихся шагов! Хотя звук шагов, наоборот приблизился и мне в лицо стал тыкаться до этого часа один член! Небольшой и вялый он чуть маловыгодный вызвал у меня рвотный рефлекс. Пощечина была неожиданной и отчего оглушительно сильной! Я всхлипнул и засосал вялую сосиску, уткнувшись носом в немило пахнущий кустик жестких волос. И начал старательно насасывать заторможенно встающий отросток. Рука тянущая меня за волосяной покров слегка расслабилась. Ну, да, герой! Поставил у которой негде пробы ставить на место
! С одного удара…
Сперма полилась ми в рот неожиданно. Я приготовился к долгому сосанию мягкого ствола, а (в… Но, так даже лучше! Быстрее постоянно закончится. Мне еще поводили залупой по носу и губам, размазывая последние перлы. На этот раз щелчков затвора не было. Стало быть меня вафлил фотограф. И к нему я испытывал, самую сильную человеконенавистничество! Убежден, что он и был организатором всей этой мерзости!
Подчас осторожные шаги начали отдаляться раздался новый гром. В относительной тишине он был прекрасно слышен. Совет! Я в классике органной музыки не силен. Но сие точно были первые такты какого-то известного произведения. Звонок! Звонок получи сотовом! Любитель Баха, быстро нажал отбой и, никак не останавливаясь, ускорил шаг. Наступила тишина. Выждав вдобавок минуту, я стал высвобождаться… Связанные руки сначала. Теперь глаза. Гады! Малярный скотч! Прощайте мои ресницы, брови… Бесплодная темная комната со столом и двум стульями! Желательно одновременно выть и рычать от злости. Я надел трусняк и колготки. Подобрал валяющийся на полу пиджачок и, придерживая руками порванную юбку, качаясь, побрел к выходу.
Через пять минут я нажал звонок у двери своего у себя.
— Денис! – На моей шее повисла зареванная Катька.
— Даша?! По образу вы? – Выглянул из-за плеча Николай Трофимович.
— Дария, что же слючильось?! – Управляющий Мартин возвышался над безопасником и с искренней тревогой смотрел нате меня.
— А по мне не видно?! Мартин, скажите, чья маза закрывать в незаселенных коттеджах на ключ все двери, даже если туалетов?! – Нервно спросил я. – Дайте мне умыться!
— Огонь великий Николаевна. Вы только скажите – кто и где?! – Практично спросил начальник службы безопасности. Узнав место, и ради троих неизвестных, он быстро отошел, нашептывая команды в небольшую рацию.
В ванной я тер себя мочалкой где-то, что думал, сдеру кожу. Но остановиться никак не мог. Хорошо, что проскользнувшая в дверь жена принесла ми стакан, щедро налив в него виски. Выпил, пустил нате голову холодную воду. Под ее струями почувствовал, наравне немного отпускает. И мысли принимают правильное направление.
— Кать, твоя милость чего их всех собрала?
— Тебя нет и в помине (заводе) нет. Позвонила на работу. Ушла Дарья Николаевна часик назад! Еще час прождала… Ну и стала трубить. Николаю Трофимовичу. А Мартина он притащил…
— Сколько, в какой мере сейчас?! – Времени я не видел. Сумочки с телефоном, ключами и кошельком просто так и не нашел.
— Уже час ночи! Не знала, подобно как и думать! – Жалобно улыбнулась мне Катя.
— Нормально весь. Ну, выебали Дашеньку. Она не хотела, только спрашивать не стали. Руки связали, а глаза малярным скотчем замотали. Срачка побаливает, но, кажется, ничего не порвали. Кончали до сего времени на лицо и в рот. Завтра провериться надо брось. Все без презиков… ублюдки! Ладно, половина (дражайшая), принеси мне косметичку. Приведу себя в порядок, и пойдем к… гостям.
Скоротечный «военный совет» практически ничего не дал. Натыканные объединение всему поселку камеры оказались на две трети муляжами. В пустом коттедже пшик интересного, кроме горсти пуговиц и разрезанного на лоскутки лифчика, без- нашли.
— Завтра по светлому прочешут еще. – Пообещал Никола Трофимович, но энтузиазма в его голосе не было.
— (как) будто же так? Закрытая территория! – Возмущался Мартин. – Тогда же все свои! Дариа, надо немедленно информировать в полис!
— Никакой полиции не надо, Мартин! – Сказал я. Катя переглянулась с безопасником. И тот и другой утвердительно кивнули. – Не надо!
— Но это но изнасилование! – Управляющий вскочил и, в волнении перейдя на такого рода же плохой английский, затараторил. – Нельзя это откинуть просто так! Их надо найти! Издевательство по-над женщиной, а тем более, такой как вы…
— Мартюха, успокойтесь! – Устало прервал его я. И добавил по-английски, — Сила ваш пафос напрасен. Дело в том, что я без- женщина, а мужчина. Катя – моя жена. Здесь некоторым сие известно. И тем, кто меня насиловал – это в свою очередь было известно! И боюсь, вы правы – организовали сие свои. Так, что Николай Трофимович справится паче любой полиции.
Мартин недоверчиво посмотрел на меня. Понимаю его сомнения. Лапал спирт меня при знакомстве здорово. Да и сейчас ему горько было поверить в услышанное. Короткая юбчонка, топик, распрекрасно облегающий сиськи, макияж… Его взгляд можно представить прикипел к моей промежности.
— Вы, наверное, шутите, Дариа?! – Бездарно улыбнулся он.
— Хотите посмотреть на меня голую?! Идет. – Усмехнулся я. – Но, если можно, не сегодня?!
— О! Естественное! – Он смутился из-за двусмысленности фразы, хотя я увидел похотливый огонек в его глазах. – Я подожду, как долго скажете, Дариа!
— Хорошо. Обещаю развеять ваши сомнения. – Улыбнулся я мужчине.
— С нетерпением буду постоять кого! А сейчас разрешите откланяться. Уже поздно. Дариа, разве потребуется любая помощь…
— Спасибо, Мартин. В ближайшие век я обязательно к вам загляну.
Как только за управляющим закрылась проем, Николай Трофимович фыркнул и покосился на Катю. Дьявол знает английский?
— Что? – Нахмурилась жена.
— Да, в такой степени ничего. – Безопасник сделал глоток виски и весело посмотрел сверху меня.
— Николай Трофимыч, у меня секретов от жены несть. Милая, я сейчас сказал Мартину, что я парень. Возлюбленный усомнился. Требуются доказательства…
— Понятно. – Ухмыльнулась Катя. – На ходу и подснялась, да Дашенька?! Ничего, что тебя только лишь что втроем выебали?! Да еще неизвестно кто такой?! Тебе что понравилось?! Быстро ты на новичок хуй нацелилась, блядь?!
Начальник безопасности чуть мало-: неграмотный подавился очередным глотком виски. И я поспешил его угомонить, — Не обращайте внимания. Это у нее нервное. Любит меня. Давай, и… потрахивает, естественно! И не надо такое удивленное физиомордия делать, Николай Трофимович. Ни за что малограмотный поверю, что вы не в курсе наших отношений!
— Веселая ваша сестра парочка. – Пробурчал безопасник. – Но это дело ваше. А меня другое заботит. Сбондить зама, насовать ей в рот! Мне не нравится таковский беспредел, на вверенной мне территории! А когда ми что-то не нравится, я жгу каленым железом. – Его хаялка сделалось таким мрачным, что я безоговорочно поверил в рема. – Только пока не понимаю зачем! – Он посмотрел возьми меня с прищуром. – Есть соображения?!
Я отрицательно покачал головой, — Ужели, если только Алла. Она постоянно пытается ми гадости делать. По-мелочи, правда.
— Нет. В (видах Аллы это слишком сложно. Я считаю это следствием твоего выступления получи и распишись совещании. – Я с сомнением посмотрел на безопасника. Что со временем такого в моем «выступлении» было? Ну, показал, некоторым, вроде может отразиться на их «работе» простой разбирание больших массивов данных. Но я же пользовался открытыми источниками. Си и сказал Николаю Трофимовичу.
— Но ведь есть и закрытые. – Усмехнулся дьявол.
— А… — Я вовремя прикусил язык. Безопасник одобрительно кивнул. – Твоя милость права, Даша, здесь свои поработали. Поищем?
— Без. Охране скажете, чтобы меня на рабочее полоса пропустила?
— Прямо сейчас?
— А чего тянуть. Пойду, поработаю. По сей день равно сейчас не усну.
— Я тебя никуда неважный (=маловажный) отпущу! – Заявила жена. – Или, бери меня с собою! – Она с вызовом посмотрела на Николая Трофимовича.
— Пошлепали вместе. Прогуляемся по свежему воздуху. – Разрешил некто.
Я вскочил с места обуреваемый жаждой деятельности. Катя вслед за мной. Мы дружно скинули домашние тапочки и стали переобуваться в баскеты.
— Эк-хм. Дарья! – Раздался возглас безопасника. – Сменить гардероб не хочешь?!
Н-да, по привычке я не стал присосеживаться, завязывая шнурки. Просто сделал, как всегда, адски глубокий наклон. И моя задница, в очень откровенном бельишко, открылась ему во всей красе.
— Переодеться? Никак не хочу! Кто меня ночью увидит? – Я спокойно закончил бросать шнурки, выпрямился и напоказ сделал пару оборотов, приподняв и сверх того короткую юбку.
— Действительно никто. Только караул. Но им полезно. Взбодрятся от такой красотки и гипнос, как рукой снимет. – Хохотнул Николай Трофимович.
— А, разве кто-то из «этих» за нами наблюдает, ведь пусть видят, что Дашке их жалкие письки нет! Правда?! – Заметила Катя.
— Правда! – Подтвердил я. А, насчет себя подумал, — Жалкие? Да, двое — осадок. А вот первый… Попрошу у Николая Трофимовича проход к данным и по персоналу…
